Книга Проданная невеста. Наследник корпорации, страница 4 – Мария Устинова

Он прочел мои страхи. Хотя у убитой горем матери они все на поверхности… Я подошла вплотную, кому действительно нужно поспать — это Зверю. Грязный от могильной земли, с покрасневшими глазами, он выглядел утомленным.

— Спасибо, — прошептала я, ладонями обхватывая лицо и целуя в губы.

— Рано благодарить, милая, — хрипло ответил он.

Мы возвращались уставшие и притихшие. В салоне сонно гудела дорога, глянцевая от выпавшего дождя в свете фар. Я впервые заметила, как красива дорога в «Авалон»: загородный осенний лес, небо в косматых, почти черных облаках, кругом ни души. От усталости и нервов клонило в сон.

И когда я проснусь, скорее всего, меня будут ждать результаты теста.

Только оказавшись под душем в «Авалоне», я поняла, как чудовищно вымоталась, и продрогла. Мысли крутились вокруг могилы с белым ангелом и встречи с Русланом. Не получалось забыть его убитые глаза. И твердость в голосе — «Это наш сын».

Да, моя уверенность строится на зыбком фундаменте.

Возможно, Руслан прав: мне нужен врач.

Только материнское сердце слишком настойчиво шепчет, чтобы я не сдавалась.

Страшно представить, что со мной будет, если это ошибка.

Второй раз оплакивать ребенка — врагу не пожелаешь.

Когда я вышла из душа, Зверь уже спал. Я присела рядом, ткнулась губами в плечо и на время застыла. Спасибо ему. Всем сердцем я чувствовала благодарность. Дышала его запахом с закрытыми глазами, и чувствовала себя, как дома.

Он мог не помогать, но все же сделал это.

Я уснуть не смогла, и вышла из спальни, чтобы не мешать Зверю. Он заслужил спокойный сон. На кухне взяла большую чашку успокаивающего чая, и направилась в подвал.

В медкабинете никого не было. Ясмина и Вика готовились к боям, зато на столе я увидела отчет о вскрытии, который читала подруга. Может, еще и с Ясминой его обсудила.

Выйдя, я уселась на матах за углом. Здесь была организована Викой курилка, а еще можно было спрятаться. Я включила телефон, чтобы прочесть новости.

Городские сайты уже заполнила информация о вскрытой могиле ребенка. Даже фото Зверя, копающего под плитой, было. В статьях — одни предположения, одно хуже другого. Ничего интересного.

Я поискала информацию о Девине.

На самом деле меня интересовал Руслан. Но я не знала, как найти то, что я хочу узнать. Он смирился, отказался от помощи и защиты, дал понять, что сам справится с ситуацией. Но какая-то заноза после нашей встречи осталась.

Новостей об убийстве Девина было полно.

Писали и о моем отце, и о Руслане. Строили версии и искали мотивы, но мне были неинтересны чужие домыслы. Я хотела знать, что его ждет. Нужно проконсультироваться с юристом. Узнать, на что Руслан может рассчитывать. Если захочет бороться, конечно.

Он выглядел так, словно ему все равно, что с ним сделают.

Я поняла, что меня так зацепило: Руслан абсолютно не проявил интереса к тому, что я рассказала. Его не воодушевил шанс, что наш сын может быть жив.

— Лиля?

Я подняла голову. Вика таращилась на меня.

— Уснуть не могу, — пояснила я. — Ты прочитала отчет?

— Сейчас принесу, — вздохнула она.

Мы уселись рядом, Вика закурила, листая бумаги. Лицо было сосредоточенным и серьезным.

— Лиль, не хочу тебя расстраивать… Но оснований полагать, что это другой ребенок, нет. Давай дождемся результатов теста.

— Уверена? — я не расстроилась, слишком рано сдаваться.

Отчет могли подделать. Скорее всего подделали.

— Я показала Ясмине, она согласна. Без подробностей, но то, что здесь написано, — она встряхнула отчетом, — соответствует твоей картине.

— Срок не совпадает.

— Срок очень примерная вещь, в конце концов, патологоанатом мог ошибиться с цифрой. Похороненный ребенок был глубоко недоношенным, и какое-то время находился на искусственной вентиляции легких.

Настя говорила, что ее ребенок родился уже мертвым.

Я кивнула. Не соглашаясь, просто показывая, что слышу.

Вика с сожалением пошелестела бумагами.

— Я не хочу давать тебе ложных надежд. Это лучше, чем верить в неосуществимое. Прости, Лиля.

— Все в порядке, — я с трудом сглотнула.

— Мне нужно идти на бой…

— Иди, — я уверенно взглянула на нее. — Правда, иди. Я не свалюсь в истерику. Только отчет отдай, хорошо?

Вика протянула бумаги, еще раз с сожалением улыбнулась и ушла.

Во второй раз переживать было легче.

К словам Вики я не особо прислушаюсь, пока не получу результаты теста. Отчет могли подделать. Уверена, они так бы и поступили. Если мой отец хотел избавиться от ненужной свидетельницы — матери своего ребенка, то делал это не просто так. Возможно, он пытался скрыть, что у него родился мертвый ребенок.

Я взглянула, кто делал отчет — это был не коронер Зверя. Я ввела фамилию в поисковик, чтобы понять, с кем имею дело.

На сайте городского департамента нашла фото. Немолодой мужчина в очках, больше похожий на политика, чем на врача. Важная фигура… Регалии я не дочитала, заметив, что фото перечеркнуто черной линией. Неделю назад мужчина погиб от инфаркта.

Я еще раз взглянула на фото и хмыкнула.

Ну да, возраст уже серьезный, смерть могла быть естественной. И все равно подозрительно. Подозрительным мне казалось абсолютно все.

Я поднялась в спальню, выключив телефон.

Понаблюдала за спящим Зверем, поиграла с Голди, которая без меня соскучилась. Нужно было у Вики взять снотворное. Я сильно устала, но понимала, что пока не получу результаты теста, уснуть не смогу.

В семь утра, не выдержав, я решила позвонить в лабораторию.

И либо узнать результат, либо поторопить их, пригрозив всеми карами.

Номер я нашла там же, в интернете, и отошла к окну, чтобы не мешать Зверю. Слушала гудки, и смотрела на кровать со спящим любимым… На фоне черной постели мускулистое тело и светлые волосы были еще красивее.

У него сильный характер.

Доля правды в словах Вики была. Если наш сын жив, Руслан может попытаться меня забрать. Проблема в том, что я совершенно не представляю его реакцию в этом случае. Зная о моих чувствах к Зверю, он обещал, что отпустит меня, если я рожу наследника.

Но это давно было. Мы еще сами не знали, во что ввязываемся.

И для него, и для меня ребенок был еще чем-то очень неопределенным. Просто слово, за которым еще не существовало ни любви, ни боли, ни бессонных ночей. Теперь мы другие.

Он может не отпустить меня. И Зверь об этом знает.