Книга Твоя (не) родная семья, страница 9 – Мария Устинова

Он ищет сотрудницу под себя. А не такую, какую тут хотят видеть.

— У вас трудности на работе, — говорю я, хорошо все взвесив, думаю, ему нужна правда. — Трудности с коллективом. Не уверена, но скорее всего, и с руководством. Возможно, вас хотят понизить или вывести из игры другим способом, я еще плохо знаю структуру компании.

Иначе человек с его характером быстро бы поставил подчиненных на место. Рыба гниет с головы.

Давыдов прищуривается.

— Интересные выводы.

— Анжелика Анатольевна обсуждала сегодня вас в переговорной. Думала, никто не понимает на французском.

Давыдов усмехается.

— Что она сказала?

— Она ведет переговоры с акционерами, и большинством голосов вас не поддержат. А когда вы послали меня к ней за подписями, решила меня проверить.

— Как?

Давыдов играет ручкой и смотрит, как сверкает стальное перо. Я не вижу глаз, а лицо Олега ничего не выражает. Понятия не имею, какое впечатление на нее оказывает мой рассказ.

Даже не понимаю, верит мне или нет!

— Обратилась по-французски, пытаясь узнать, понимаю ли я. Предложила работать на нее.

Давыдов вдруг поднимает взгляд. Спокойный, уверенный в себе и умный.

— И что вы сделали?

— Сказала, что не понимаю и ушла.

— Вижу Анжелика Анатольевна вам не нравится. Она уже предпринимала попытки увести мои кадры. Знаете, Камилла… — он со вздохом смотрит на часы. — Давайте выдвигаться в ресторан.

Он так и не сказал, принята я или нет, и я не спрашиваю, боясь показаться слишком настойчивой. Беру сумку в приемной, мы спускаемся на другом лифте, о котором я не знала.

— Этим лифтом пользуются руководители и их помощники, — говорит он, замечая мое удивление.

Замечаю, что что кнопок в нем больше — лифт идет выше, чем второй, для обычного персонала.

Машина уже припаркована напротив выхода. Как только мы появляемся в дверях, водитель распахивает перед нами заднюю дверь. Мы с Олегом садимся на сиденье вместе. Скрипит кожа, пахнет роскошью и шикарной жизнью.

Я вдруг понимаю, что если Олег Владимирович возьмет меня, то эта роскошь будет окружать меня каждый день, потому что я стану его тенью, его второй рукой, и всегда буду рядом. Пусть не с ним. Но рядом. Одной ногой в мире с приставкой ВИП.

— Как всегда, — говорит Олег, и машина плавно трогается.

Мы ужинаем в центре, и вид ресторана поражает меня. Это сочетание классики, но дорогой, и чего-то элитного, что незаметно, но отчетливо висит в воздухе. Впервые встречаю такую атмосферу в ресторане.

Нас провожают к столику, мы садимся.

Я на нервах. Выгляжу устало после нервного и непростого физически дня — пришлось побегать по отделам и с многим разобраться. Одежда совсем простая для такого места. Удобно мужчинам: надел костюм — и в пир, и в мир. И на работу, и на свадьбу, и на похороны — к друзьям или на собственные, если так сложатся обстоятельства. Нам, девушкам, с нарядами сложнее.

Официант терпеливо ждет в полупоклоне.

Есть очень хочется, но я открываю меню и тушуюсь. Во-первых, перед незнакомым человеком, моим боссом в перспективе, неудобно есть. Во-вторых, цены в меню пугают, кто за это будет платить?

— «Цезарь», — негромко говорю я, отдавая отчет, что после салата денег не останется и ночь в поезде придется провести голодной.

Давыдов наблюдает за мной.

— Давайте так, — предлагает он, когда понимает, что продолжения не будет и я остановлюсь на «Цезаре». — Возьмем по комплексному ужину, вы отработали полный день и обед пропустили, не так ли? Юрий, оплата с корпоративного счета.

Последнюю фразу он произносит для официанта. Тот кивает и уходит, ничего не записав.

С Давыдовым мы напротив и не остается ничего, как смотреть друг на друга. Хочу поблагодарить за оплату ужина, но Олег правильно намекнул: я работала весь день и ужин заслужила. Получается такая работа за еду, пусть в пафосном ресторане.

Я мучаюсь, не зная, как спросить, принята я или нет.

— Вам понравилась Москва?

— Очень.

Я не говорю, что остаться здесь и работать — моя мечта. Что я все бросила на кон и по возвращению меня ждут проблемы, так что он, черт возьми, мог бы намекнуть на что мне рассчитывать. Но удача любит терпеливых. Я не решаюсь прервать ужин.

Нам приносят по хорошему бифштексу с грибами, закуску на шпажках и сырную тарелку. Два салата — ему овощной, мне тот самый «Цезарь». К ужину идет чайник чая с травами и штрудель на десерт. Еды просто гора.

— Каким классом вы добираетесь?

— Не знаю, — отвечаю я. — Обычное купе.

Кто бы мог подумать, что в поездах тоже разный класс. Я покупала самые дешевые билеты, так что вряд ли чем-то его удивлю.

— Упакуйте ужин и завтрак с собой, — говорит он официанту. — Во сколько ваш поезд?

— В десять.

— Успеем, не волнуйтесь.

Давыдов заметил, что я нервничаю. Только по другому поводу.

— Мне еще нужно заехать за вещами к подруге.

— Зачем? — поднимает он брови. — Я распоряжусь перевезти ваши вещи.

— Да? — удивляюсь я.

— Раньше я позволял помощникам самостоятельно выбирать жилье, но это привело к плохим последствиям. Вы будете проживать в том же жилом комплексе, что и я. Дам вам неделю, чтобы уладить вопрос с переездом и жду на рабочем месте в восемь утра.

Я бледнею от неожиданности.

Вдыхаю, боясь, что вот-вот хлопнусь в обморок, но меня взяли!

— Спасибо, Олег Владимирович.

— Благодарить абсолютно не за что, позже вы это поймете. Надеюсь, вам известно, что такое верность, Камилла.

— Да, — я обхожусь без громких клятв.

— Я возьму вас с испытательным сроком три месяца. Но с полным сохранением заработной платы.

— Спасибо, — вновь повторяю я.

Может быть, он считает, что благодарить не за что, но то, что для него — мелочь, для меня путевка в жизнь. У меня наконец просыпается аппетит: бифштекс сочный и восхитительный, закуски необычные на вкус, а сухарики в салате мягкие внутри и хрустящие снаружи. Мы ужинаем не торопясь, и время еще остается, чтобы выпить чашку чая, глядя в окно.

Давыдов отвлекается на телефонный разговор, а я поворачиваюсь к окну. Чашка греет ладони, а я чувствую себя счастливой. Со мной в первый раз такое: я сижу в элитном ресторане, и наслаждаюсь своим успехом.

Внимание привлекают несколько слов Давыдова:

— Я не хочу говорить. Нет, мы не встретимся. Извини, Юля.