Онлайн книга «Карамель. Новый Мир»
|
Мы познакомились с Ромео в лифте Академии. Мы и раньше учились вместе, но я не обращала на него (и всех прочих) внимания, пребывая в компании личных дум и будучи сосредоточенной на выдаваемом учебном материале. Тогда из не застёгнутого рюкзака выглядывала книга, что была без разрешения взята из отцовского кабинета (что-то не меняется от слова совсем). – Предпочитаешь старую печать? – спросил юноша подле меня, что зашёл этажом выше. Оставила его слова без ответа – лишь спесиво глянула и закрыла рюкзак. – Я тоже, но достать её проблемно. Приходится спрашивать у друзей. А ты свою откуда взяла? Небось из домашней библиотеки, ты вроде как Голдман, золотая девочка? – Неблагоразумно рассуждать о старой печати, что запрещена в обороте, под камерой в коробке метр на метр, – ответила я и нажала кнопку лифта, дабы выйти раньше. Лифт замер. Замер, однако двери не открыл. – Всё из-за тебя, – шикнула я в лицо незнакомца и попробовала вызвать диспетчера. – Не спорю, – улыбнулся юноша. – Кстати. Меня зовут Ромео. – «Кстати», – передразнила. – Добавь фамилию, Ромео, чтобы облегчить кому-то составление отчёта, – и я вновь кивнула на камеру, – а мне – составление жалобы. – Ты воспринимаешь правила буквально. – Правила и созданы для того, чтобы воспринимать их буквально, Ромео: слушаться, следовать. – А мне думается, правила созданы для того, чтобы их нарушать, – засмеялся мальчишка. – От тебя сплошные проблемы, тебе так не кажется? – Ты Голдман, верно? – Не вижу реверанса. – Точно. И книжка наверняка из отцовской библиотеки, я видел репортаж о вашем доме, видел твоего отца за работой. Тебя не видел. – Съёмки проходили, когда я была на учёбе. – Избегаешь камеры…Не любишь их? – Кто ж любит? – Но любишь внимание? – Кто ж его не любит? Бросила взгляд на замерший глаз в углу лифта. – Эта камера не работает, можешь не волноваться. – Отсутствие бдящего не должно преумалять личное желание поступать по закону. – Только не говори, что процитировала Свод Правил. Тебе шестнадцать, верно? Ловко сменил тему. – Только исполнилось, – ответила я. – Отпрошу тебя на свидание у твоего отца. – Не посмеешь. – Поблагодари, что предупредил. – Зачем мне соглашаться? Мы знакомы пять минут и на протяжении пяти минут спорим. Хочешь, чтобы это продолжалось вечно? – Вечно? Конечно хочу! – Ты мне не нравишься. – Отношения должны приносить пользу и перспективу, а не чувства (тем более симпатии). Кому как не тебе знать, золотая девочка. – Раз камера не работает, я скажу: ты раздражаешь меня, Ромео, с первого выкинутого тобой слова. – Прекрасно, нам всегда будет о чём поговорить. – Наглец. – Попробуешь ещё раз вызвать диспетчера? – Что угодно, лишь бы сократить время в твоей дурной компании. И Ромео – время спустя; как раз, чтобы я успела остыть после беседы и подумать о нём – в самом деле пришёл к моему отцу, предложив поухаживать за старшей дочерью семьи Голдман. Мать, увидев Ромео в кабинете, воскликнула, что подобному союзу не бывать. Отец настоял: пускай молодые знакомятся, свидание не равно брак. Но я всегда знала – знала! – что первого человека, которого подпущу к себе, назову мужем; не терплю растрачиваться на пустое. – Не бывать! – повторно воскликнула мать, однако к свиданию подготовила. – Ты Голдман, помни. – Я просыпаюсь с этой мыслью, можешь не начинать… Огрызнулась. Случайно. Мать пригладила пальто на мне. – Веди себя… – Сама всё знаю. – Говори… – Знаю. – Не торопись с решениями и действиями. Всё в твоей жизни будет, позволь времени распорядиться этим. – Да-да, ладно. – Куда пойдёте? – Ромео сказал, на дамбу, – спокойно ответила я. – У него есть деньги? – спросила мать. – Не будь их, его бы не было в Северном районе и в Академии в том числе. Опять огрызнулась. – Достаточно ли у него денег на тебя? – Я не знаю. – Твоя первая ошибка. Это укололо. Сильно. – Я не ошибаюсь, мама. – Разве? С кем ты вообще идёшь? Я о нём не слышала, не знаю этого мальчика, не знаю его родителей. Кем он хочет быть? Обречённо: – Не знаю. – Вторая ошибка, – констатация. – Тебе плевать, какую должность и какой статус в обществе займёт партнёр? Это и твоя репутация, ты же Голдман!.. – Мать огорчённо выдохнула, расправила плечи и вновь набрала воздуха: – Значит, вы вместе учитесь в Академии, хорошо. Всегда общались? – На днях познакомились. – Вот как… – В лифте. Мы застряли. – Третья ошибка. – Назидательные речи окончены, я могу идти? – Остановись на трёх. Я вышла из дома: Ромео стоял на крыльце – слегка продрогший; улыбнулся глазами и просил следовать. Он сказал: – Когда-нибудь я понравлюсь и твоей матери. Значит, всё слышал. – Ей даже я не нравлюсь, о чём речь? – ответила наперерез. – Не бывает, чтобы ребёнок не нравился родителю. – У тебя наоборот? Ромео смолчал. Мы отправились на дамбу. О ней позже, но локация эта хорошая, малолюдная, закрытая и нахождение без причины считается нарушением, это не место для каких-то прогулок. Для встреч, свиданий и совещаний – да. Там достаточно увеселительных заведений. Дамба предполагает наличие воды подле, а потому действует множество ограничений. В ресторанчике под названием «Фалафель» мы беседовали: об учёбе, жизни на поверхности, Новом Мире, низших людях. Ромео осуждал последних и поддерживал меня, после чего я одобрила его, согласилась на партнёрство, согласилась стать парой. И это, как оказывается, не входило в планы родителей. Отец и мать сочли допустимым свидание – одну встречу. Как некий опыт. Но я сказала, что вижу в Ромео перспективу, а потому желаю быть парой. Да и спорить с ним мне нравилось. В спорах узнаёшь много нового и расширяешь кругозор. – «Блондинка и чёрный парень», ты представляешь такой заголовок в Вестнике? – гневно спросила мать. – Тебя отпускали хорошо провести время, а не привести в дом жениха. |