Онлайн книга «По любви»
Нина открывает блокнот, берет ручку и принимается в нем что-то писать. – Нин, ты что делаешь? – Набрасываю основные пункты нашего договора. Итак… Что даю я вам, понятно. Совместное проживание… Кстати, где? – У нас с дочерью дом. Ты переедешь к нам на время нашего брака. – Надо бы уточнить адрес. И срок самого брака. Как думаете, полугода хватит? – Мы же вроде уже перешли на ты! – не упускаю случая ей напомнить. – Полгода – мало. Люди дольше гражданства ждут. – Год? – сводит брови. – Не так уж это и много! – отчего-то злюсь я. – Не скажи. Никто из нас не молодеет. Кроме того, в течение этого срока моя личная жизнь будет стоять на паузе. Наверняка ведь предполагается, что ни с кем другим я не смогу встречаться? – Ты зришь в корень, – сощуриваюсь. Ревность берется из ниоткуда. Концентрируется, густеет в воздухе. Что глупо примерно так же, как и неподконтрольно. Темперамент у меня о-го-го. – С этим могут возникнуть какие-то проблемы? У тебя кто-то есть? – Нет на данном этапе. Но ведь ничего нельзя исключать. Я хочу семью, детей… Когда-нибудь. – Кстати, о детях. Ты на таблетках? – Нет. – Нина бросает на меня быстрый взгляд и снова утыкается в злосчастный блокнот. – Дети мне ни при каких условиях не нужны. Следует позаботиться об этом. Имея постоянного партнера, я бы предпочел отказаться от презервативов в пользу таблеток. Если тебе они, конечно, не противопоказаны. – Нина опускает голову еще ниже. – Что это означает, Нин? У тебя есть какие-то возражения? – хмурюсь. – Нет. Просто неловко, что Азаров будет в курсе таких подробностей. Не бери в голову. – Тут без вариантов. Привлекать другого юриста я не стану. Сама понимаешь, насколько это деликатный вопрос. – Да. Понимаю, – ну вот, опять поджимает губы. – Ты записала? Никаких детей. Надо прописать ответственность за нарушение этого пункта. – Штраф? – вскидывается Нина. – Хорошая мысль. Кстати, думаю, за измену он бы тоже не помешал. – Ты собираешься мне изменять? – подкалываю. – Нет! Речь сейчас скорее о тебе. Извини, Ставрос, но учитывая славу, которая за тобой тянется, я в этом браке не смогу расслабиться ни на секунду. – Ревнуешь? – Не хочу, чтобы против меня выдвинули обвинение по статье о фиктивном браке. – Этого не будет. Моего слова тебе недостаточно? – Не в этом вопросе. Прости. Думаю, миллиона за каждый установленный случай измены будет достаточно. – Лунопопая закусывает губу, старательно выводя на бумажке шесть ноликов. – Да ты не мелочишься! – присвистываю восхищенно. – Меньшая сумма вряд ли вас дисциплинирует. – Ты уж определись – ты, вы. – Я десять лет соблюдала субординацию. Не так-то просто избавиться от привычки тебе выкать. В этом, блин, что-то есть. В том, что мы обсуждаем наш брак так сухо, сдержанно, как до этого сто раз с ней обсуждали всякие рабочие моменты. Мне нравится. Не могу не улыбаться. Хотя ситуация, мягко скажем, не располагает к веселью. То, что я согласился на брак, говорит лишь о том, что меня таки сумели припереть к стенке. – Что еще? Нина задумчиво теребит подвеску. – Не знаю. Навскидку так и не скажешь. Может, Азаров нам что-нибудь посоветует? – Вероятно. О росписи я договорюсь. У меня есть знакомые в ЗАГСе. – Ладно. А ваша дочь… – А что она? – Вообще в курсе? Для девочки это может стать неприятным сюрпризом. Да и вообще мы как-то не обсудили этот довольно важный момент. – Обсуждать здесь нечего. Надо сделать так, чтобы Вика не успела к тебе привыкнуть. Иначе ей будет больно, когда мы разведемся. – Но мы же будем жить в одном доме… – вот тут в голос Нины и возвращается неуверенность. – Ничего. Дом у меня большой. Будут еще идеи? Или я вызываю Азарова? – Вызывай. А дальше все закручивается просто с какой-то невероятной скоростью! Самым сложным оказывается договориться с ЗАГСом. Там уже все расписано перед новым годом. И даже своим, даже за деньги не втиснуться. Приходится просить, чего я вообще терпеть не могу делать. Лезть в глаза. Суетиться. Спасает лишь то, что нам и даром не далась торжественная роспись. Хотя, может, для картинки она бы не помешала. К черту! Пусть в миграционке докажут, что я не по большой любви женюсь. И до того меня вся эта канитель закручивает, что о своей невесте я вспоминаю, когда ее уже и след простыл. Приходится ей звонить. – Завтра к одиннадцати надо быть в ЗАГСе. – Хорошо. Буду. Что-нибудь еще? А черт его знает! Я вообще почему-то ужасно раздражен. Может, все дело в том, что в глубине души я надеялся на ответную любезность от Нины? Если честно, я вообще только о том и думал. – Да. Принарядись. Чтобы не возникло вопросов – сама знаешь, у кого. – Ладно. Какая красноречивая, блин. Самой-то наверное, хорошо. А я вспоминаю утро и… Мне плохо. Мне очень-очень плохо. Я просто горю. – А ты как? Чем вообще занимаешься? – Пакую вещи. Мне же завтра предстоит переезд. – А… – замечаю глубокомысленно. – У тебя все? Потому что у меня правда очень много работы. – Да-да. Не отвлекаю. – Слушай, Ставрос, я тут подумала, наверное, будет правильно устроить в офисе небольшой праздник. – Проставиться, в смысле? – Ну да. Не то это будет как-то подозрительно, тебе не кажется? – Угу. Я что-нибудь придумаю. – У Лены есть номера кайтеринговых компаний, с которыми мы обычно сотрудничаем. Я бы этим занялась, но мне надо… – Собрать вещи. Я помню. – Именно. – Сам справлюсь. – Может, ничего и не выйдет. Перед новым годом у них наверняка миллион заказов. – У меня блат. Здесь все рестораны принадлежат грекам. – Смеюсь. – А ничего, что я не гречанка? – Ничего. Это же фиктивный брак. – Но они-то об этом знать не должны! – Конечно. Скажу, что без памяти влюбился, – смеюсь, Нина на том конце связи тихо вздыхает. – С дочкой не забудь поговорить. Ей будет сложно. – Поговорю. Ну, все, давай. До завтра, Лунопопая, – не могу удержаться от подкола. А что? Она моя. Я ей это с тех пор, как увидел, хотел сказать. Теперь можно ни в чем себе не отказывать. – Наденешь для меня те красные трусики? |