Книга Сердце из тьмы и тумана, страница 38 – Ольга Пашнина

– Держи ему руки! – рявкнул он.

Но я с трудом могла удержать взрослого парня, все существо которого жаждало вырваться. По моим пальцам текла его кровь, она казалась иссиня-черной. Сердце зашлось в истерике от жалости: хоть я не имела ни малейшего понятия, что происходит с Дарком, в глазах, заполненных тьмой, видела целую бездну боли.

Несколькими умелыми движениями – он явно делал это не впервые – Кейман перехватил крылья сына у основания так, чтобы Дарк не мог ими шевелить. Я вцепилась в запястья парня до побелевших пальцев. Запах крови окутал меня, проник в каждую пору, стал неотъемлемой частью. Сквозь слезы я увидела, как Кейман достал из кармана небольшой бронзовый шприц.

– Распрями руку! – рыкнул он.

Но Даркхолд или не слышал, или не хотел слышать. Он только отчаянно пытался вырваться, и я не была уверена, что удержу его дольше. Я потянула его руку к себе, чтобы открыть локоть. Тонкая игла легко вошла в вену.

Дарк дернулся, но вряд ли от того, что почувствовал укол. В сравнении с болью, терзавшей его сейчас, тонкая игла осталась незамеченной, как и лекарство, медленно убывающее в шприце.

– Пройдет… – хрипло, но уже успокаивающе пробормотал Кейман. – Сейчас пройдет.

– Что с ним?

Я не узнала собственный голос.

– Всплеск темной магии. Нестабильная темная сила этим и опасна: ты никогда не знаешь, когда и какой интенсивности случится всплеск. Но знаешь, что будет очень больно и сопротивляться ты не сможешь.

Даркхолд застонал, но уже тише. Мне показалось, напряжение в его руках ослабло, и я постаралась чуть уменьшить хватку, но побоялась отпускать совсем. Никак не могла отвести взгляд от полос на руках. Он словно пытался избавиться от того, что причиняло боль, любым, пусть и самым болезненным, способом.

– Я не знала, что так бывает, – прошептала я.

– Далеко не со всеми. Похоже, он долго держался.

– Это из-за Олбрана?

«Из-за меня».

– Они были близки, Даркхолд рос на глазах Олбрана.

Я закрыла глаза. Зачем?! Зачем я рассказала ему? Почему не пошла к Кейману?! Испугалась, что еще отнимут рейтинг? Что, рейтинг дороже чужой жизни, а за школьные оценки можно убить?

– Простите. Я не хотела, чтобы так вышло. Я…

– Ты здесь ни при чем. Олбран пошел сюда, потому что считает… считал, что никто, кроме него, не сможет защитить Даркхолда. Здесь куда больше моей вины, чем твоей.

– Мне стоило рассказать вам.

– А мне стоило сделать так, чтобы кто-то верил в мою способность помочь. Это сейчас не важно, Коралина.

– Он поправится?

– Да. Физически – безусловно. Он поспит, а потом…

Кейман осекся. Я проследила за его взглядом, остановившимся на наших с Дарком соединенных руках и из-за обилия уже подсыхающей крови не сразу поняла, что привлекло внимание магистра. Потом застыла, одновременно испуганная и… взволнованная?

Раны, оставленные как тварью из озера, так и безумными попытками избавиться от боли, медленно затягивались, оставляя после себя лишь тонкие, заметные только на свету, шрамы.

– Не знала, что демоны обладают такой регенерацией.

– А они и не обладают, – после долгой паузы сказал Кейман.

Дарк отключился, уронив голову ему на плечо.

– Это делаешь ты.

Я отдернула руки, будто их обожгло. Кровь Даркхолда на светлой коже и впрямь выглядела черной. Или такой и была? У демонов может быть черная кровь?

– Невозможно. У меня нет магии. Слишком слабая, чтобы учиться. И нет крупиц, я потеряла браслет вчера в лесу…

– Мы мало знаем о светлой магии. Она всегда, сколько я себя помню, была в тени других способностей. Штормхолд – темный мир, мир туманов и гроз. И хоть светлых магов немного, они все же есть. Почему бы тебе не быть им? Возможно, так эта сила и развивается, не проявляя себя до определенного момента.

Я потрясла головой, надеясь, что странный сон закончится и я открою глаза в спальне, с воспаленными от ночи слез глазами. Мы правда сидим с директором Школы темных в лесу, рядом с телом Олбрана и Дарком без сознания, и рассуждаем о магии?

– Но я ничего не чувствую… как я могла это сделать?

– Так же, как он сделал это. – Кейман кивнул на странное пламя, пожирающее тело твари.

– А что он сделал? Что здесь вообще случилось?

– Полагаю, Даркхолд искал Олбрана. Инстинктивно вышел к средоточию темной магии, увидел мертвого друга, сорвался и сжег левиафана, но даже этот всплеск не погасил магию внутри. В такие моменты им очень больно.

– Левиафан? Так эта тварь называется?

– Да, одна из зверушек бога тьмы Акориона. Он любил создавать что-то такое. Большая часть таких тварей погибла во время войны, пламя Хаоса уничтожило их всех. Но, видимо, остались… гм, ты боишься насекомых, да? Потому что я хотел сказать «кладки яиц», но теперь сомневаюсь…

– Вы уже сказали, – пробормотала я, чувствуя, как кружится голова.

Но не потому, что я боялась насекомых, особенно тех, что размером с небольшой сарай, я вообще их почти не видела. Просто вдруг закружилась голова и подкатила тошнота.

– Это всплеск магии, – сказал магистр. – Не такой, как у Даркхолда, но может быть неприятно. Дыши глубоко.

– Что это за магия? Пламя Хаоса?

– Темная. Очень редкая. Если верить легендам, доступная лишь богине Хаоса и Смерти. Но, как мы видим, иногда все же встречается. Единственная магия, способная уничтожать все на своем пути. Все, включая души и пространство. Строго говоря, это даже не огонь, а сам Хаос, превращающий в самого себя все, до чего дотянется. Мы все вышли из него и рано или поздно все в него вернемся. Я рассказывал вам на лекции.

На всякий случай я отодвинулась как можно дальше от пылающего левиафана.

– Надо его остановить, – задумчиво сказал Кейман. – А я не умею. Вот печаль-то. Если доберется до замка…

– То что?

– Прилетит злая женщина с боевым аллигатором и испортит всем веселье.

– Алли… Я вас иногда не понимаю.

– Разве не таким должен быть директор школы магии? Чудаковатым магом, изъясняющимся афоризмами. Но ты права, неуместное время для шуток. Я попробую привести его в чувство. Лучше, чтобы в этот момент Даркхолд тебя не видел. Да и вообще не знал, что ты была здесь. Мальчишки довольно болезненно переносят удары по самолюбию и собственные проявления слабости. С ним все будет хорошо. Ты сможешь вернуться к школе?

– Да. Смогу, я запомнила.

Теперь, когда дикий страх не мешал думать и смотреть по сторонам, я поняла, что озеро находилось не так уж далеко от школы. Идти через лес одной было жутко, но оставаться возле твари, пламени и Дарка тоже не хотелось. Руки все еще дрожали от слабости.