Онлайн книга «Королева стендапа»
|
– Не сейчас. Мы идем дальше. Я вдруг замечаю, что снега почти нет, только кое-где еще осталось несколько грязных сугробов, не успевших до конца растаять. – Не п’ыгай? Му’а, не п’ыгай? – Да, не прыгай. – Не п’ыгай. Марта продолжает: – Я все-таки не понимаю, что значит, «не нарочно»? Ты от ярости не понимала, что делаешь? – Ну да, трудно было не разозлиться. Но я не собиралась рвать ее куртку, которая стоит, типа, столько же, сколько… сколько собака. Собака. Не знаю, почему я выбрала именно это сравнение. – Не п’ыгай? – снова переспрашивает Банджолом. – Все-таки, что такого сказала Тира, от чего ты пришла в ярость? Мне не хочется отвечать. Слишком больно вспоминать эти слова. Это у тебя наследственное. Тебе нужно следить за собой, чтобы не стать чокнутой, как твоя мать. Я вздыхаю. – Ладно, неважно. Она просто вредина. – Не п’ыгай? Марта сдвигает бейсболку на лоб и внимательно смотрит на меня. Мы сворачиваем к небольшому торговому центру и идем в мастерскую по ремонту обуви. Марта выпускает из своей руки ладошку Банджолома и толкает дверь. Я спускаюсь по узким ступенькам, а когда оборачиваюсь, то вижу, как Банджолом летит с лестницы с криком «О-о-оп!» Я успеваю поймать его, прежде чем он грохнется на пол, и сама чуть не падаю под его тяжестью. – Матерь божья! – говорит Марта и закатывает глаза. – Мате’ь бозья! – повторяет Банджолом. Я осторожно ставлю его на пол. Он с любопытством осматривается. На большой доске за кассой висит множество ключей, а в глубине мастерской штабелями сложены сумки и обувь. Габриэль подходит к прилавку. У него седые, чуть взлохмаченные на висках волосы. Он в кожаном фартуке. Габриель здоровается: – Привет, Саша! Он меня узнал. Папа отдает ему укоротить брюки, новые брюки всегда ему чересчур длинны. Нашу обувь мы тоже отдаем в починку Габриелю. Он приехал в Швецию из Сирии, чтобы играть в футбол. Папа говорит, что в молодости Габриель, наверно, был хорошим футболистом. – Привет, Габриель. Я достаю из сумки куртку и кладу ее на прилавок. – Чем могу помочь, Саша? Я показываю на разрыв около воротника: – Можно зашить? Габриель надевает очки, которые висят на шнурке у него на шее, и внимательно осматривает разрыв на ткани. Наконец он говорит: – Можно. – Сколько это будет стоить? – Крон двести – двести пятьдесят. Двести – двести пятьдесят крон?! Я закипаю от злости. Папа сказал, что половину заплачу я. «Нужно нести ответственность за то, что портишь людям одежду». Значит, я обеднею на сто или сто двадцать пять крон! Проклятая Тира! Ненавижу ее. Марта полностью поглощена спасением вещей, которые Банджолом решил «только посмотреть». Она разжимает его пальцы и высвобождает брелок в виде какашки, облюбованный братом. – Ты тут зивёс? – спрашивает Банджолом Габриеля и направляется за прилавок. Марта бежит за Банджоломом, чтобы оттащить его от прилавка. Габриель смеется: – Нет, я здесь работаю. – Ты здесь лаботаес? – Да! Тебе же сказали! Марта устала. Она пытается удержать брата, но его ладошка выскальзывает из ее руки. Вдруг зазвонил телефон, Габриель извиняется и уходит в другую комнату. Я ужасно злюсь из-за денег. И тут мне в голову приходит одна идея. Надо устроить что-то вроде шаманства. – Послушай, Марта. Давай пошаманим! – Как это, пошаманим? Что это значит? – Это вроде черной магии, когда призывают темных духов для заклинаний. Например, я засуну под подкладку куртки записку, типа «Я, Тира, буду гореть в аду!» или «Я, Тира, каждый день, до конца своей жизни, буду какать в штаны!» Банджолом радостно повторяет: – Буду какать в станы! Марта говорит ему очень строго: – Нет, ты не будешь! Банджолом еще ходит в памперсах, и Марта говорит, что она лучше съест кило кориандра, чем поменяет у брата памперс. (Марта ненавидит кориандр.) Тем временем Банджолом нашел большую ковбойскую шляпу и надел ее поверх своей шапки. Марта попыталась снять с него шляпу, но с юрким Банджоломом не так просто справиться. Я спрашиваю Марту: – Правда блестящая идея? – М-м… не знаю. Чего ты этим добьешься? Разве твоя жизнь станет лучше, если Тира будет какать в штаны? – Думаю, что моя жизнь станет чуточку лучше. Марта смотрит на меня с большим сомнением. Я не уверена, но вдруг это сработает? Вот будет круто! – Я буду какать в станы! Буду какать в станы! БУДУ КАКАТЬ В СТАНЫ! Это Банджолом марширует в шляпе от одной стены к другой и повторяет одно и то же. Марта шикает на него: – Тс-с-с! Не так громко! Банджолом продолжает маршировать и говорит шепотом: – Тс-с-с! Я буду какать в станы, буду какать в станы, буду какать в станы! Марта садится на нижнюю ступеньку лестницы. Она выбилась из сил. Потом спрашивает меня, глядя на брата: – Как думаешь, может, в нем сидит чертенок? Я смеюсь. Шляпа наехала Банджолому на глаза, так что он не видит, куда идет. Он шагает к стене и объявляет: – Наступила ночь! Но прямо перед стеной резко останавливается, как фигура в компьютерной игре, меняет направление и шагает дальше, руки вытянуты вперед. Марта отодвигает бейсболку и вытирает пот на лбу. – Нет, правда, может быть, лучше написать в записке что-нибудь типа «Я стану хорошим человеком»? – Это скучно. Но, наверно, лучше. Я ищу взглядом, на чем можно написать, и нахожу на прилавке блок маленьких самоклеящихся листков зеленого цвета. Рядом лежит ручка. Я пододвигаю блок к себе и записываю малюсенькими буквами: «Я, Тира, стану хорошим человеком». Габриель заканчивает свой разговор по телефону. Я откладываю ручку, но передумываю и записываю еще одно предложение: «В следующий раз, когда буду делать доклад, я громко пукну». Должна же я порадовать себя небольшой местью? Я складываю записку в маленький квадрат и засовываю ее глубоко за подкладку. Тут снова появляется Габриель. – Саша, куртка будет готова к среде, окей? |