Онлайн книга «Симфония кукол»
– Кажется, я поцарапался. – Смотри, какое здесь небо, – сказала девушка, проигнорировав жалобу Никиты. Она запрокинула голову, посмотрела на звезды, затем перегнулась через поручень и увидела отражение луны в воде. – Где еще такое встретишь? – Да, очень красиво, – согласился Никита и потянул Рамуте за руку. – Ты не романтик. – Еще какой. Просто не люблю слоняться по ночам неизвестно где. – Точно не романтик. За мостом узкая тропинка вела через лес в сторону дома, свет из окон которого пробивался сквозь ветки. – Рами, прошу, смотри под ноги, – сказал Никита и переступил через лужу. Девушка шла по грязи, не обращая внимания на то, что обувь испорчена, что штаны по колено испачканы, что от каждого ее шага брызги разлетались и попадали Никите на брюки. Ей не терпелось продолжить игру. – Ого. Никита, иди скорее, смотри. Они остановились у дома. Двухэтажное строение окружали скульптуры из камня. У некоторых из них на манер греческих статуй не было рук, у других за спиной красовались крылья, третьи лишь отдаленно напоминали силуэт человека. – Круто. Скажи? – Не то слово, – буркнул Никита и пошел ко входу. – Точно не романтик, – прошептала Рамуте и двинулась за ним. Никита трижды постучал в дверь привязанном на шнурке молоточком, но никто не ответил. Парень вновь постучал. – Звони. Не слышит. – Наверное, он на втором этаже. Видишь, окна светятся? – Или человек уже спит… – Рамуте причмокнула, отодвинула Никиту в сторону и потянула за ручку. Дверь оказалась незапертой. – Идем. – Рами, это незаконно. – Жди меня здесь. Но тогда ты точно будешь не романтик. И трус. – Она хмыкнула, пропуская Никиту идти первым. В полупустом доме на кирпичных стенах были развешаны бесчисленные картины. Некоторые из них были закончены, другие представляли собой эскизы. Под потолком висел светильник в форме металлической рогатой головы тигра, приглушенный свет которого создавал в доме таинственную обстановку. Из мебели по углам были расставлены винтажные стулья и разбросаны разноцветные подушки и пуфы разных размеров. – Есть кто дома? Мы заходим, мы уже внутри, – крикнул Никита и пошел за Рамуте по лестнице на второй этаж. Он дотронулся и отдернул руку от шершавых резных перил. Ему показалось, что пальцы коснулись чего-то живого. Холодного, мерзкого и живого. Мурашки пробежали по спине. Никита остановился. – Никого. – Рамуте вышла из комнаты и вернулась к лестнице. – Там мастерская, повсюду краска. – Она потерла испачканные ладони. – Только краска, и никого. – Давай выйдем на улицу и позвоним… – Что вы там делаете! Предупреждаю, у меня есть оружие! – неожиданно раздался голос. Внизу стоял мужчина лет тридцати-сорока. В бандане, в майке без рукавов и закатанных до колен джинсах. Он что-то прятал за спиной. – Здравствуйте, Кристиан. Извините, было открыто, и мы с Рами решили без спроса… – Мы звонили тебе. От Валентина. Кристиан расслабился. Он достал из кармана телефон, проверил. – Ты сказал, ждать вас в десять. Сейчас без четверти двенадцать. – Кристиан, сюда не просто добраться. – Вы почти на два часа опоздали. – Он вернул телефон в карман и недовольно хмыкнул. – Человек, который не ценит чужое время… – Он вздохнул. – Ладно, проходите. Хотя вы и так уже прошли. – Он покосился на приоткрытую дверь мастерской и отложил нож, который прятал за спиной. – Что вам от меня нужно? – Это Рами, а я… – Меня зовут Рамуте, – перебила девушка Никиту. Перебила и кивком напомнила ему, что по дороге договорились о том, что на этот раз только она будет задавать вопросы. Правильные вопросы. И не сорвет встречу, не превратит ее в цирковое шоу с гимнастами в грязных трусах. – А это мой… – она сделала паузу, подбирая слово, – мой помощник Никита. Как он уже говорил тебе по телефону, мы журналисты. – Девушка спустилась по лестнице и подошла к Кристиану. Никита прошел следом. С такого расстояния он рассмотрел хмурое лицо художника. Его босые волосатые пальцы на ногах, его потертые джинсы, цвет которых невозможно было определить из-за слоя краски на них. Его мускулистые руки, плечи и странный взгляд. Этот взгляд. Его глаза смотрели перед собой. Не на Рамуте, не на Никиту. В пустоту. В какой-то момент Никита подумал, что, возможно, перед ним слепой. – Раз вы от Валентина, я готов к диалогу. – Спасибо. – Сюда. – Кристиан развернулся и пошел к одному из пуфов. Долго вертелся, выбирая удобное положение, а когда наконец уселся, кивнул, мол, готов к общению. Рамуте и Никита тоже сели. – Скажи, Кристиан, над чем ты сейчас работаешь? – Не-а. Не тот вопрос. Ты не смотри, что я моложе его, чувствую все не хуже учителя. Спрашивай, что на самом деле тебе интересно. Рамуте не смутилась, сделала вид, будто что-то записывает, и как ни в чем не бывало продолжила: – Правда, что вы являетесь учеником Валентина? – Опять не то. – Кристиан усмехнулся. – Хитришь. Спрашиваешь, хотя и так знаешь ответ. Что ж. Тогда я задам вопрос. Можно? – Почему бы и нет? Конечно, спрашивай. – Ты знаешь, что такое галлюцинация? – Да. В общих чертах, – ответила Рамуте, пытаясь завязать доверительную беседу и разговорить собеседника. – В общих чертах – не ответ. Я поясню. Галлюцинация пытается прорваться в реальность. Так принято считать. – Допустим. – Но что, если объективность и есть галлюцинация? – Он сделал паузу, ожидая, что скажет Рамуте. – Если честно, не совсем улавливаю суть разговора. – Ты смотришь на стол. – Он указал рукой на пустое пространство перед собой. – Видишь за ним гостей. Общаешься с ними, чувствуешь их реальность. И до тех пор, пока кто-нибудь не поставит под сомнение эту реальность, они не галлюцинации. – Допустим, – нерешительно ответила Рамуте. – Что, если реальность с помощью радиоволн пытается прорваться во всеобщую галлюцинацию? Как тогда? Ты, или он, или я. Или этот стол. А? Реальности нет. Ее нигде нет. Сплошь волны. – Думаю, до тех пор, пока личное помешательство не вредит окружающим, любой человек вправе сходить с ума, как ему вздумается. – Сходить с ума? По-твоему, те из нас, кто не мыслит привычными тебе шаблонами, – сумасшедшие? – Нет. Пожалуй, я не так выразилась. Думаю… – Замолчи, женщина! Мне больше не интересно, что ты думаешь! – Кристиан привстал и тут же вновь уселся на удобный пуф. |