Онлайн книга «Сотерия»
– Хорошо. – В тренажерку сегодня пойдем? – Да, ему надо восстанавливаться. – Ну, он уже заговорил. Я никогда не слышал его голоса. – Мне сначала показалось, что всё это мне приснилось. – Нет, я тоже был здесь. Подтверждаю. – Ладно, – произнесла я, вставая с кровати, – пойду умоюсь, надену белый халат, а потом к Филину. 7.31. Забежав к сестре-хозяйке, я отправилась на второй этаж в кабинет главного врача. – Николай Васильевич, – спросила я, постучав, – можно? – Проходите, – ответил он, откладывая истории болезней. – У меня к Вам очень серьезный разговор, – садясь за стол, куда он мне указал, говорила я. – Я Вас слушаю. – Когда я пришла сюда неделю назад, Вы обещали мне дать два месяца на лечение Германа Верского. Но Вы не предупредили меня, что мне придется сталкиваться с кознями сотрудников, для которых жизнь и судьба данного пациента – пустой звук, а также способ насолить мне. – Кто же Вам мешает работать? Санитар? – Если бы. Человек, который возомнил себя на Вашей должности. Еремеев. – Так… – тяжело вздохнул Филин. – Что же он натворил? – Он удумал перевести моего пациента в общую палату. Хотя я ему говорила, что это не входит в его обязанности, и давать такие распоряжения может только мой руководитель, то есть Вы. – Он объяснил Вам свое желание перевести Германа? – Он сказал, что, раз достигнута ремиссия без помощи препаратов, значит он больше не опасен для окружающих. – Вздор! Обострение может случится в любую минуту! – Что посоветуете теперь делать? – в надежде на помощь, спросила я. – Продолжайте лечение. Никто никого никуда не переведет. А Еремееву я объявлю строгий выговор. – Благодарю. Я встала из-за стола и прошла к двери. – Кстати, есть какие-нибудь результаты? – поинтересовался Филин. – Сегодня ночью он заговорил. Его речь была четкой, ясной, без каких-либо патологий. – Я рад. Искренне надеюсь, что Вам удастся его восстановить до октября. Я попрощалась и вышла из кабинета. Это была победа! 7.58. Я чуть ли не вприпрыжку забежала в палату. Герман сидел в кресле-каталке, а Ваня расправлял постель. – Чего ты такая довольная? – удивился санитар. – Никто никого никуда не переводит. Всё остается как есть! Мой подопечный грустно улыбнулся. – Что-то не так? – спросила я и, осмотрев себя, поняла, что не сняла халат. – Ты из-за этого? – Нет, – ответил он. – Сейчас приду, – объявил Ваня и вышел из палаты. Я подошла ближе к Герману. – Мы победили, почему ты грустишь? – Мне обидно за тебя. – Вот как? – я не ожидала такого ответа. – Ты из кожи вон лезешь, чтобы вытащить меня из этой жизни, а я даже не в силах тебе помочь. – Ты помогаешь мне морально, скажем, вдохновляешь на подвиги. Когда мне приходится в очередной раз отстаивать твои права, я чувствую за своей спиной твою силу, крылья, которые ты мне даришь… Он покрутил колеса кресла и подъехал ближе ко мне, так, что наши колени соприкоснулись. Он подался вперед. – Сними эту мерзость! – попросил он, расстегивая пуговицы моего халата. – В медицине есть не только психиатры. – Плевать. У меня дурные ассоциации. Верхние пуговицы, до которых он не смог дотянуться, я расстегнула сама и бросила халат на спинку кровати. Он посадил меня на свои колени и прижался лбом к моему плечу. – Ты сегодня вечером уедешь? – с трудом спросил он. – Если ты не хочешь, могу остаться… – Нет, родители скучают по тебе. – А где твои родители? – Теперь не знаю. – Ты хотел бы их увидеть? Он отстранился и посмотрел на меня. Я сделала вопросительную гримасу. – Честно? – уточнил он. – Желательно, – добавила я. – Очень, – словно боясь признать свою слабость, говорил он. В тот момент я решила, во что бы то ни стало, найти его родителей и привести в клинику, к сыну. 8.12. – Мы так завтрак пропустим, – бодро произнес Ваня, влетев, как морской бриз, в палату. – Да, идём. Я встала с колен Германа и повезла его в столовую. – Я и сам могу, – обиделся он и начал крутить колеса. 8.45. После завтрака Ваня увез пациента, а я пошла на кухню. – Простите, как Вас зовут? – обратилась я к поварихе. – Тамара, а что? – возмутилась она. – У Вас есть дети? – Двое. – А теперь скажите, если они, не дай Бог, попадут в эту клинику, Вы тоже будете их кормить такой гадостью? – Мои дети психически здоровы! – А они застрахованы от подобных недугов? – И что теперь прикажете фуршеты тут устраивать?! – Нет, хотя бы относиться по-человечески. Представьте, что на месте какого-нибудь пациента находится Ваш сын или дочь! Я ушла в надежде, что этот разговор хоть как-то поможет мне исправить их черствые сердца. 9.08. – Устроила революцию? – поинтересовался Герман. – Положила ей начало, – улыбнулась я. – Чем займемся? – Хочу у тебя узнать кое-что о твоих родителях… Я села за стол, а он подъехал ко мне. – Да я многое не помню… Маму звали Ольга Павловна, а отца – Федор Андреевич. Она – учитель русского и литературы в местной гимназии, он – инженер. – Верская Ольга Павловна – твоя мама? – ахнула я. – Она как раз вела у меня в школе! – Ты училась в гимназии? – Да. А еще… – вспомнились мне наши детские истории, которые передавались из уст в уста о мальчике, что сошел с ума в стенах нашего учебного заведения. – У нас были страшилки о тебе… – Да, в холле висят фотографии всех классов. Там был и я. – Я знаю. Мы все их смотрели, а потом сидели в подвале школы, выключив свет, рассказывали ужастики, про душу ученика, который потерял рассудок, а теперь обитает среди этих стен в поисках своего преемника. |