Книга Сотерия, страница 39 – Яна Бендер

– Я знаю, – улыбнулся он и придвинулся ближе.

Он склонился над моими губами. Я почувствовала его горячее дыхание на своем лице, а после жаркий поцелуй. Я обхватила руками его шею, а он мою талию. Да, такого финала я хотела для этого сна.

Я ощутила жар в грудной клетке и нехватку кислорода. Как же я хотела, чтобы всё это повторилось наяву, но и сейчас прервать происходящее я не собиралась.

15.20.

В палату ворвался ветер.

– Хватит дрыхнуть, сони! – громко объявил санитар.

– Яна, можно я его задушу? – сонно спросил у меня Герман.

– Можно, – разрешила я, сильнее прижавшись к нему щекой.

– Я сам вас сейчас задушу! Филин изъявил желание пообщаться! – предупредил Ваня.

– С кем? – испугалась я и села на кровати.

– Ну, уж точно не с нами, а с пациентом!

– Блин, –выругалась я и, вскочив на ноги, вышла босиком в коридор.

– На, надень, – поставив рядом со мной мои ботинки, сказал санитар.

– А чего он вдруг? – всё ещё переживала я.

– Моча в голову ударила.

– Блин, не смешно!

Я услышала голос главврача, который спускался по лестнице и разговаривал по телефону. Я забежала в палату, отодвинула свою кровать от кровати Германа, заколола волосы в «крабик» и села за стол у окна.

Филин вошел в помещение.

–Как у вас дела? – спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Вот, только проснулся, – ответила я и подошла к нему.

– Как ты себя чувствуешь? – уточнил он у Германа.

Мой подопечный посмотрел на меня в ожидании помощи. Я улыбнулась ему и кивнула.

– Знаете, – заговорил он, – намного лучше, чем при предыдущих врачах!

– Значит, этот врач, – указал Филин на меня, – тебя устраивает?

– Более чем, – подтвердил пациент.

– Видишь ли, Герман, – многозначительно произнес главврач, – у этой девочки совсем мало времени, чтобы вылечить тебя и, тем самым, спасти твою жизнь. Будь добр, не обижай её.

Его собеседник улыбнулся мне и объявил свое согласие.

Филин подошел ко мне.

– Что ж… Прогресс, так сказать, «на лицо». Думаю, что у Вас всё получится, – сказал он и вышел из палаты, но потом заглянул и добавил: – Не знаю, какими методами Вы его лечите, но они действительно дают свои плоды.

16.00.

– Я скоро должна буду уехать… И Ваня тоже… С тобой останется Валера… – с грустью произнесла я, сев на край его кровати.

– Не бойся. Я переживу эти выходные.

– Давай я привезу в понедельник ноутбук и диски. Будем фильмы смотреть.

– Я не знаю, что это такое, но кино – это хорошо. Вези.

– Ах, да! Точно! Когда тебе было пятнадцать, всего этого ещё не изобрели.

– Ещё мама обещала приехать в понедельник.

– Да. У тебя будет насыщенный день! Тебе нужно отдохнуть перед ним.

Герман сидел в коляске, поэтому подъехал ближе ко мне, обнял и прижался щекой к моему животу.

– От тебя действительно пахнет круассанами и мёдом, – заключил он.

16.24.

Мы вышли в сад. Здесь было прохладно, солнце спряталось за крышу клиники.

– Я так не хочу от тебя уезжать, – призналась я.

– К сожалению, Валерик не в курсе твоих методов лечения…

– Мне кажется, уже все в курсе.

Он пожал плечами.

Сидя в тени кустарника, мы обсуждали наши планы на грядущую неделю.

– Отдохнешь в выходные от занятий физкультурой, – нашла я положительный момент.

– В этом нет ничего хорошего.

– Кстати, а что ты будешь делать, когда тебя выпишут?

– Ещё не думал об этом… – не сразу ответил он.

17.00.

Мы вернулись в палату, я распахнула окна, чтобы впустить свежий воздух.

– Я сейчас вернусь, – предупредила я Германа и отправилась в кабинет Филина.

Взяв у него пропуск для Ольги Павловны, я заглянула в комнату для персонала. Санитары пили чай.

– О, Янка, – увидел меня Валера.

– Можно тебя на минутку? – позвала я его.

Он вышел со мной в коридор.

– Что случилось? – испугался он.

– Ничего. У меня к тебе просьба есть.

– Слушаю, – заинтересовался мой собеседник.

– Герман идет на поправку. Он уже заговорил со мной. Я тебя очень прошу, не спровоцируй обратный эффект.

– Хах, чем я могу его спровоцировать?

– Своим поведением.

– Ладно, буду вести себя максимально корректно.

– Спасибо.

17.32.

Я вернулась в палату.

– Где была? – поинтересовался Ваня.

– Пропуск для Ольги Павловны достала, – ответила я.

– Убила что ли кого? – удивился санитар.

– Почему?

– Здесь просто так пропуски никому не выдают.

– Нет, сослалась на лечение.

– Просто у вас, у врачей всё! – усмехнулся мой коллега и оставил меня с пациентом наедине.

Я села на край его кровати и посмотрела ему в глаза. Они были очень печальными.

– У нас осталось полчаса, – зачем-то напомнила я.

Он взял меня за руку, а по моему телу пробежал легкий холодок.

– Буду тихо, мирно существовать здесь два дня, –задумчиво произнес он.

– Можешь шумно, с песнями, танцами! – улыбнулась я.

– Нет, спасибо, – немного оживился он, – не хочу тебя подставлять. А то эти психи подумают, что у меня обострение!

«И это говорит тот, кто лежит в психиатрической клинике…» – подумала я.

Меня слегка передернуло, то ли от холода, то ли от тоски, которую я старалась скрыть всеми силами.

– Что с тобой? –забеспокоился Герман.

– Не знаю, морозит, наверное.

Он отодвинулся на другой край кровати, освобождая мне место. Я легла рядом с ним. Он крепко прижал меня к себе. Весь мир мне показался таким пустым в тот момент.

– Я очень… – зашептал он мне нежно в ухо. – Слышишь? Очень… – я закрыла глаза, отдавшись во власть его голоса, – очень тебя люблю.

– Я тебя тоже, – так же сладко ответила я, а затем повернулась к нему лицом.

– Я хочу, чтобы ты знала, я никогда не пытался излечиться или очистить свою душу, но теперь я знаю, что ты умеешь возвращать к жизни. И сейчас я молю о большем, хоть и знаю, что ты – такое же лекарство, как и болезнь.