Онлайн книга «Сотерия»
Силы были нервы, поэтому мне даже не удалось подняться. – Чего ты сейчас добиваешься? – наконец спросила я. – Мне нравится ощущать тепло твоего тела… – Тебя морозит? – Нет, просто мурашки по коже. – Почему? – Глупенькая, глупенькая девочка, неужели ты ничего не понимаешь? – А что я должна понимать? – То, что каждый персонаж в моём мире – это часть меня самого. Даже Элим – это одна из моих сторон. – Но ты же его ненавидишь?! – Потому что он хочет… тебя, а я изо всех сил его сдерживаю, чтобы он не натворил глупостей. Но мои личные желания во сне всё чаще совпадают с его… В один прекрасный, но ужасный для тебя момент, я сорвусь. – Но это же только во сне, а там не страшно… – я немного наклонилась, откинув назад его голову, и поцеловала. Он облокотил меня на свою правую руку и начал медленно опускаться на кушетку, нависая надо мной. На какое-то время я совсем забыла, что это не сон, и последствия здесь – куда страшнее, чем в мире Германа. Я шептала его имя, прислушиваясь к тишине коридора, ведь кабинет УЗИ находился в самом дальнем углу клиники. Сюда редко кто-то заглядывал. Сейчас мне было плевать на всё, только бы находиться рядом с ним, ведь я так соскучилась за эти два дня. Когда он расстегнул уже четвертую пуговицу на моей рубашке, я опомнилась. – Стой, – пробормотала я. – Что? – шепотом спросил он. – Я не готова… – опершись локтями на кушетку, выговорила я. – Хорошо, – спокойно согласился он, снова сел, дотянулся до кресла-коляски и с трудом перебрался в неё. Я встала на ноги, застегнула рубашку, вывезла его в коридор и закрыла дверь, забрав со стола историю болезни. – Прости, – извинилась я, наклонившись к его уху. – Всё в порядке, – оправдал он меня. 10.12. – Чего-то вы долго, – удивился Ваня, когда я ввезла пациента в палату. Его замечание осталось без комментария. Врать мне не хотелось, ровно как и говорить правду. – Отведешь его в спортивную комнату? – обратилась я к санитару. – Конечно, – согласился мой коллега. Они удалились, а я, сняв ботинки, легла на пустую кровать. Я мысленно задыхалась. Мне хотелось убежать подальше отсюда. Через лес… Куда-нибудь, лишь бы только заглушить голос своей совести. 10.23. Я зашла в тренажерку, подключила наушники к телефону, села на скамью. – Ты будешь тут? – спросил Ваня. – Да, посижу немного, – ответила я и, включив музыку, прикрыла глаза. Заиграла великолепная композиция нового, на тот момент, альбома немецкой группы Oomph! – «Weißt du wie viel Sternen stehen?». Я вдруг вздрогнула. Для меня пел будто сам Герман. «Нет, – подумала я, – просто голос похож!» Эта песня разбудила во мне нечто, что раньше дремало и находилось на задворках моего сознания. Она разбудила во мне женщину, которая безумно хотела любить и быть любимой. Я посмотрела на Германа, который усиленно тренировался, чтобы снова начать ходить. Я увидела в нем безграничное желание, стремление встать на ноги и обрести весь этот черно-белый реальный мир, к которому принадлежу я. 11.15. Я вернулась в палату, а Ваня повез Германа в душ. Ко мне заглянула мама моего подопечного. – Яна, здравствуй, – произнесла она, зайдя внутрь комнаты №8. – Здравствуйте, Ольга Павловна. Он сейчас вернется. – Хорошо. Она села напротив меня за стол. – Как он себя чувствует? – беспокоилась она за сына. – Неплохо. Сегодня делали УЗИ малого таза. – И как? – С уверенностью могу сказать, что, когда он выйдет из стен этого заведения, он сможет жениться, и Вы будете бабушкой. – Жениться? На ком? – Найдет себе достойную девушку… А что Вас смущает? – Кто же пойдет замуж за человека, который двадцать лет провел в психиатрических больницах? – Девушки разные бывают… Вон… Замуж и за инвалидов выходят. А Герман Ваш по всем показателям не псих даже. – Ну да… – она грустно смотрела на меня. – А то, что ты мне говорила… – Что я Вам говорила? – То, что любишь его… – Я не отказываюсь от своих слов. – Так почему бы… Впрочем, я не стану лезть в твою жизнь. – Нет уж, договаривайте, – заинтересовалась я. – Почему бы тебе не стать матерью моих внуков? Я немного опешила. – Простите? – переспросила я. – Я зря, наверное, затеяла этот разговор… – Нет, давайте договорим, – предложила я. – Видишь ли, – начала она, – я очень долго ничего не знала о судьбе сына. Теперь я хочу, чтобы он стал самым счастливым мужчиной на свете. Я вижу, как он улыбается, когда ты рядом. Я вижу, что он ищет твоего взгляда, ждёт твоего прикосновения. Я вижу, что с тобой он оживает. Она замолчала и тяжело вздохнула. – У нас с ним состоялся диалог в пятницу… Мы говорили о тебе. Он сказал, что влюблен. Я улыбнулась, ведь тогда я слышала их беседу. Но моя собеседница, вероятно, подумала, что моя улыбка вызвана тем, что она сейчас сообщила. – Извини меня, – говорила она, – но я не понимаю, почему два любящих человека не могут быть вместе. – Давайте сначала поставим его на ноги. 11.37. В палату вернулся Герман и Ваня. Я, схватив санитара за руку, оставила мать и сына вдвоем. Им было, о чем поговорить. Когда мы с Ваней вернулись через час в палату, то увидели угрюмого пациента и его собеседницу в слезах. Он посмотрел на меня. – Ты знала? – спросил он. – Что именно? – удивилась я. – Про моего отца. – Да, знала, – подтвердила я. – Почему ты мне не сказала? – начинал злиться он. – Я не знала, как тебе это сообщить, – оправдалась я. – Не знала? – он развернул коляску и подъехал ко мне. – Ты ходила, весело улыбалась, устраивала мне здесь сплошные праздники и не думала о том, что на самом деле я потерял отца! – Прости, – не смогла я выдержать его упрёков. – Ладно, извини меня, – он взял меня за руку, а я расплакалась, вырвалась и ушла в свой кабинет. |