Онлайн книга «Сад мертвых бабочек»
|
Анжела, развернувшись, побежала по коридору к выходу. Покинуть детский дом № 4 ей не удалось – входная дверь была элементарно заперта. Тогда Анжела стала дергать ручку окна, пытаясь открыть его – она приняла решение, что в детском доме № 4 она не останется. И пусть он лучший в регионе и награжден орденом. Это какое-то ужасное недоразумение! Заместительница директора, воспитатель и прочие взрослые, толпясь вокруг Анжелы, пытались ее убедить, но она наконец, справившись с окном, распахнула его. И, взгромоздившись на подоконник, выпрыгнула на улицу. Ее схватили во дворе и под руководством Бориса Васильевича снова затащили в здание. Анжела извивалась и визжала. Она знала только одно – тут она задерживаться не станет. Если родители Вальки не хотят брать над ней опеку, то пусть скажут ей это в лицо! Ее затащили в кабинет и заперли там. Успокоившись, Анжела прислушалась – сквозь дверь до нее долетели фразы. – Ну и особа нам досталась! Она что, психованная? – Похоже на то! И зачем ее к нам сбагрили? – Ну, сама ума не приложу. Тут и прокурор даже лично звонил, просил позаботиться. Мол, у нее мать убили. – Может, она мать сама и кокнула? Ведь похоже! – Да уж, она нам всю дисциплину испортит! – Ну да, к тому же черная. Только такой нам не хватало для полного счастья. – Это точно! Сразу виден бунтарский нрав! Гены ее африканских предков, что ли, о себе знать дают… Удивительно было даже не то, что педагоги отпускают расистские замечания, к этому Анжела уже привыкла, а то, что прокурор звонил. Ну да, прокурор – папаша Зойки. Тот самый, который ее накануне увещевал и так хотел, чтобы она перестала вести расследование. Свое собственное, независимое. Расследование, из-за которого погибли Валька и Демидыч. И другой Валька был увезен милиционерами. Как и она сама. Ее они доставили в детский дом № 4, лучший в регионе и награжденный орденом. А куда другого Вальку? Анжела осмотрелась. Нет, тут ей делать нечего. Не понравился ей этот детский дом № 4, лучший в регионе и награжденный орденом, и оставаться она тут не намерена. Но выпускать отсюда ее, похоже, никто не собирался. Она безрезультатно дергала оконные ручки – створки, похоже, были заколочены. Тогда Анжела взяла стул и изо всех сил ударила им по стеклу. Выбираясь наружу, она сильно порезалась. От ее внимания не ускользнуло, что ребятня, как совсем маленькие, так и взрослые, внимательно наблюдали за ней, столпившись около окон на других этажах детского дома. Оказавшись во дворе, Анжела оглянулась. И увидела, что к ней спешит группка преподавателей, возглавляемая воспитателем Борисом Васильевичем. – Стоять! – закричал он. Поднял руку и приложил к губам свисток. По двору разнеслась противная резкая трель. – Стоять! Но как раз стоять Анжела и не собиралась. Кто-то из ребят, столпившихся у окон, крикнул: – Налево, налево! Там выход на улицу. Анжела устремилась налево, слыша, как за ней грохочут каблуки педагогов. Перед ее глазами предстала арка, забранная решетками, которая была перетянута цепью с замком. Однако между решеткой и сводом арки имелся зазор, и Анжела стала карабкаться вверх. Она оказалась на желанной свободе – и вдруг поняла, что и с обратной стороны решетки ее ждут. Заместительница директора и прочие члены педагогического коллектива, окружив ее, не дали Анжеле дальше уйти. – Пропустите меня! – заявила девочка. – Я тут не останусь! Подоспевший Борис Васильевич заявил: – Очень даже останешься. И не таких уламывали! Видимо, за это детскому дому и дали тот самый орден. Он схватил ее за руку, намереваясь оттащить ее обратно в казенный дом. Извернувшись, Анжела укусила его, а потом начала долго и протяжно кричать. Дверь помещения без окон, куда ее запихнули, открылась. На пороге возник пожилой, внушающий доверие мужчина. Анжела, сидевшая в углу, неприязненно посмотрела на него. – Добрый вечер. Ты хотела отсюда уехать – что ж, ты уезжаешь! Пройдем со мной, автомобиль ждет нас. Не веря тому, что услышала, Анжела была настороже – она не думала, что устроенное ею представление сработало. Но мужчина не обманул, они в самом деле миновали долгие коридоры и вышли к входной двери. Там поджавшая губы заместительница директора передала мужчине документы. – Нет, такая воспитанница нам явно без надобности! У нас дети как дети, вполне нормальные, а не такие сумасшедшие, как она! Анжела показала ей язык, отчего на душе сделалось немножко легче. Мужчина распахнул дверцу автомобиля и сказал: – Ну, залезай! Анжела спросила: – А куда мы поедем, обратно в город? – Залезай-залезай! Я тебе по пути все расскажу… Анжела заупрямилась: – Я хочу знать, куда вы меня везете! Если обратно в город, то да! Мужчина вздохнул и развернул документы: – Ну, вот сама посмотри, потому что, если я тебе скажу, ты ведь еще не поверишь. А тут черным по белому написано… Анжела подошла к нему и бросила взгляд на убористый машинописный текст. Пришлось вчитываться, чтобы понять, куда ее направляют. И вдруг она ощутила легкий укол в шею. Анжела ойкнула, повернулась – и поняла, что у нее перед глазами все плывет. А затем потеряла сознание. Очнувшись, Анжела поняла, что находится в медицинской палате. Ну, или где-то в подобном месте. Только вот как она тут оказалась? Чувствуя, что ее шея затекла, Анжела попыталась пошевелиться – и поняла, что привязана к кровати, на которой лежит. Она начала кричать. Практически мгновенно дверь распахнулась, появился дюжий молодой медбрат, который, бросив на нее взор, стал готовить инъекцию. – Нет, не хочу! Что вы делаете? Где я? Тот, введя ей раствор невесть чего, произнес: – Там, где тебе будет хорошо. Ты только не ори. А теперь поспи. И Анжела вновь провалилась в сон. Когда она пришла в себя, то ощутила в голове туман, а во всех конечностях тяжесть. Уже кто-то другой подал ей поднос с едой, обильной и невкусной, и Анжела отказалась. |