Онлайн книга «Сад мертвых бабочек»
|
Анжела долго мялась, прежде чем сообщить об этом Нине. В итоге выложил все Ванька, который был на седьмом небе от счастья – еще бы, его план сработал! Он считал, что это был его план: сделать из Анжелы супермодель. Мама Нина была удивлена, но не более того. – Не знала, что тебя это тоже влечет. Но если предлагают заключить договор, то почему бы и нет. Но учти, школа пострадать не должна! Зато «сестричка», проведав, что Анжела подписывает договор с модельным агентством, устроила подлинную истерику. – Подлюга! Мерзавка! Двуличная скотина! – бушевала она. – Это моя мечта, а не твоя, ты ее у меня украла! Мамочка, она тайно ходила на пробы в модельное агентство! – Неправда, – возразил Ванька. – Это случайно так получилось. Анжела и я были на ее выставке во дворце пионеров, и этот тип в черном из агентства сам на нее обратил внимание… Мама Нина нахмурилась: – На какой такой ее выставке? Пришлось рассказать. Мама Нина поцеловала Анжелу в лоб. – Ну что же ты нам-то ничего не сказала! У тебя целая собственная выставка! Оказывается, мама Нина накануне побывала там и внимательно рассмотрела все работы. Папа Виктор тоже посетил экспозицию, а вот «сестрица» наотрез отказалась, заявив, что лучше выпрыгнет из окна, чем отправится туда. Ванька при этих словах даже распахнул окно и предложил ей немедленно осуществить задуманное. – Ну, не хотела вас беспокоить… – ответила Анжела, сама понимая, что это звучит глуповато. И в самом деле, почему она скрывала? Может, потому что сама не до конца в себя верила. Или потому что тайно хотела, чтобы выставку посетила ее мама – ее настоящая мама. Но мама была мертва – ее убили. И ее единственной и настоящей мамой была Нина. Та прижала Анжелу к себе. – Как же я горда, что моя дочка – такая талантливая! Она снова поцеловала ее. – Но вот Нине, кажется, это не очень нравится… – заметила Анжела. Мама Нина улыбнулась: – Нине никогда ничего не нравится! И иногда я думаю, что ты даже в большей степени моя дочь, чем она. Спасибо, что ты у нас есть! Анжела потом ночью долго плакала – нет, не от горя, а от счастья. Тренировки с Мишелем и птенчиком оказались весьма утомительными. Анжела с ужасом поняла, что не умеет двигаться и не обладает грацией. И, узрев себя, заснятой на пленку, сделала неутешительный вывод: она похожа на нелепую куклу с длинными руками и ногами. Однако она старалась, прикладывая максимум усилий, и, надо же, к концу первой недели уже начало что-то вырисовываться. А к концу первого месяца Анжела вполне уверенно почувствовала себя на «языке» – настоящем подиуме одного из столичных домов моды, где состоялся первый показ. Узнав об этом, «сестричка» устроила попытку самоубийства – театральную, конечно же: погрузившись в ванную, она стала громко кричать оттуда, что перережет себе сейчас вены. И в итоге доигралась, порезавшись отцовской бритвой, которую стащила у него, начав после этого так дико вопить, что даже соседи сбежались. После того как Нине-младшей перевязали раны и отправили спать, Анжела сказала Ваньке: – Мы вот смеемся над ней и считаем ее нелепой, а она страдает. И страдает из-за меня. Ванька отмахнулся: – Не нелепой, а туповатой. Даже, если уж на то пошло, перерезать себе вены не смогла! Это он так шутил. – Но ведь получается, что я играю ее роль и живу ее жизнью… Ванька горячо заявил: – Ничего подобного! У нее ни таланта, ни природных данных. А у тебя они имеются! И все же после постановочной попытки суицида Анжела попыталась поговорить с «сестричкой». Не вышло. Едва она завела с ней разговор, та фыркнула ей в лицо: – Ненавижу тебя, черномазая! Ты к нам пришла и принесла раздор и несчастья! Чтоб ты умерла! Анжела потом долго думала над словами «сестрички». Ну да, она бы, может, и хотела умереть, если бы могла этим воскресить тех, кто умер раньше нее. Маму. Демидыча. Вальку. И Никитку. После этого невеселого разговора, который ясно дал ей понять, что с «сестричкой» у нее никогда не будет ничего общего, ей впервые приснился брат. Веселый и беззаботный, он бежал по лугу, над которым порхали бабочки. А потом раз – и куда-то провалился. Она подошла к краю ямы, чтобы помочь ему выбраться, только никакой ямы там не было. А бабочки продолжали порхать, устремляясь ей в лицо, щекоча волосы, забиваясь в нос. Анжела проснулась, рыдая и понимая, что вся подушка мокрая. Все, кого она любила, были в прошлом. Но нет же, имелась ведь еще мама Нина. Ванька. Даже папа Витя. Ну и «сестричка». Хотя нет, если уж на то пошло, Ниночку Анжела не любила. И вероятно, поэтому и чувствовала себя виноватой. Последний, выпускной, класс школы Анжела совмещала с работой в модельном агентстве. Деньги ей платили не такие уж большие, однако это были первые гонорары – ее собственные. «Сестричка» с ней больше вообще не разговаривала, и даже мама Нина, переживавшая конфликт между ее дочерьми, не могла ничего поделать. Наступало время выпускных экзаменов, к которым Анжела, помня заветы мамы Нины, честно готовилась. И в разгар подготовки ей позвонила Регина и сказала: – У нас есть новый заказ на тебя! Очень и очень престижный. В следующую среду! Анжела ответила: – Не могу, я сочинение пишу… Регина, помолчав, сказала: – Заказ из Парижа. Жан-Поль Годо, слышала о таком? Еще бы, один из известнейших и величайших модельеров на свете! – Один из его людей был во время твоего последнего показа в «Лужниках» и сообщил об этом мэтру. И он сам мне звонил, желая, чтобы ты выступила на его показе в Милане. Такое бывает нечасто. Точнее, раз в жизни. – Но я сочинение пишу… – повторила Анжела. О звонке Регины и предложении из Парижа она сказала только Ваньке. Тот немедленно заявил: – Да что там выпускное сочинение, тебя в Милан зовут! Анжела резонно ответила: – Ну да, один раз позвали, и все на этом. А если сочинение не буду писать, то выпускной завалю. А я маме Нине обещала… |