Книга Академия Весны, страница 22 – Ксюша Левина

До этого момента Брайт ничего не скрывала, и только нечто, связанное с Рейвом Хейзом, вдруг попало в категорию «Личное». Это делает их взаимоотношения еще более личными и запретными, а от одной мысли про это противно сосет под ложечкой.

– Такой сильный?

– Хейз взбесил, и я сорвалась.

– Хейз? Взбесил? – Нимея будто издевается, пока девочки молча наблюдают за этими бестолковыми, бедными на подробности эмоциями.

– А что не так?

– За годы общения с Энгом у меня создалось впечатление, что Хейз – самый спокойный и невозмутимый человек из всех, кого я знаю. А все, что его интересует, – это он сам. Его учеба и его дела.

– Чем же тогда он так опасен и крут? – Брайт вспоминает слова Энграма и то, как Рейв Хейз шел по улице в распахнутом пальто и с самоуверенным выражением лица. Но в то же время в кабинете для старост, где вовсю шла перебранка между Хардинами, а потом и Бэли Теран, он и правда казался самым невозмутимым. Сидел за столом, строго на всех смотрел. Не кричал, не брызгал слюной.

– Наверное, тем, что все делает молча, – пожимает плечами Нимея. – Мы с Энгом перестали общаться, когда ему стукнуло четырнадцать, и я понятия не имею, что дальше было с его братом и его компашкой, но я видела этих людей каждый день, и мне кажется, Хейз не из тех, кто «бесит».

Нимея копает под Брайт, а ту ломает от переизбытка информации, будто она торопится покинуть голову.

– Почему вы перестали общаться с Энграмом?.. Он не похож на того, кто поддался расистским убеждениям из‐за того, что ты стала обращаться волком.

– Ему сказали, что он болеет из‐за общения с иными.

– Но он же постоянно встречается с иными девушками…

– Когда он понял, что ему лгали, было уже поздно. Я была уже не заинтересована.

Брайт кивает. От Нимеи веет тоской по былой дружбе, а общение этих двоих напоминает братско-сестринское.

– Хейз же охотник?

– Да, – спокойно отвечает Нимея.

Девочки ахают, хотя для них это не новость, но, вероятно, открыто о таком говорить не стоит.

– Вы об этом не говорите, верно? Ну, я заметила… что все как‐то таинственно молчат.

– Все называют это «следить за порядком», – на одной ноте отвечает Нимея. – Что‐то вроде дружины добровольцев… с привилегиями.

– А кто‐то из вас когда‐то… попадался?

– Пару раз. У Фандера Хардина я любимая цель, – горько усмехается Нока.

Кофе в турке пенится, и она наблюдает за возникающими на поверхности пузырьками с выражением опытного зельевара.

– И что он… делает?

– Долго догоняет. Это самая веселая часть, я полагаю. Дает фору, пугает, пускает в ход свои земляные штуки с корнями. Накидывает пару амулетов, не дает превратиться… запугивает. Словами, – уточняет она. – Меня не избивали. При сопротивлении он имеет право применить силу. При более серьезных нарушениях – сдать в участок. При очень серьезных – притащить Ордену.

– Звучит совсем не страшно, – пожимает плечами Брайт.

– Это издевательство, – обрубает Нимея. – И лицемерие. Они не говорят открыто, кто они. Быть охотником – это быть вне закона, но страшно, что они выше, чем закон. Это сложно, и это все ли-це-ме-ри-е.

Разговор стихает, и Брайт думает, что, должно быть, неправа и стоит извиниться за то, что приуменьшила чужие проблемы, назвав их нестрашными, но возвращаться к разговору нет никакого желания. Скорее всего, это странно, когда каждый день после десяти тебя гоняют как мышь по родному городу, а потом ведут разъяснительные беседы с возможностью применить силу и утащить в участок.

Через пару секунд Мелона начинает рассказывать путаную историю, как Бэли Теран (впрочем, быть может, это была и не Бэли вовсе) стало плохо во время урока пинорского языка из‐за пропущенной таблетки (а может, и не из‐за таблетки). А Овада говорит, что на самом деле это была Марион Порт и таблетка там ни при чем, при этом обе они там не присутствовали, учатся на два курса младше Бэли и вообще не знают ничего наверняка. Тон беседы снова становится дружелюбным, и Брайт набирается храбрости.

– А вы… – Она вздыхает и мысленно конструирует предложение, чтобы оно звучало безопасно. – Вы что‐то знаете про чары Фиама?

– Фиам? – Лю хмуро смотрит на Нимею. – Это же автор старинной книги, да?

– Да, типа Священного Писания для истинных. Такая валяется в домах чистокровных. Мы с Энгом однажды развели во дворе его дома костер, а в качестве топлива использовали эту книжицу.

– И? – Мелона разве что на стол с ногами не забирается от предвкушения истории.

– Меня приволокли домой за ухо, ему всыпали. Ничего особенного. – Она пожимает плечами, а потом поворачивается к Брайт. – Да, я знаю, кто такой Фиам.

– И что за чары?

– Ну, там куча чар, заклятий, ритуалов. Это большая книга.

– Значит, это не какие‐то одни определенные чары?

– Вроде как есть традиционная форма этих связующих чар. Про нее обычно пишут в романах типа «Любовника из темной башни», – закатывает глаза Нимея. – Чтиво, которое любит моя маменька. Ну, знаешь, истинная связь, чувства на двоих. Но эту муру вроде как не используют давно. Говорю же, это романтика для старых матрон. А в общем понимании чары Фиама – это целая книга, где описан миллион разных способов проклясть ближнего своего.

– А ее можно где‐то достать? – Брайт торопливо делает глоток кофе, чтобы дать себе фору и придумать новый вопрос.

– Вообще, в библиотеках такого обычно не хранят… и ни один истинный свое сокровище в руки иному не даст. Да и… если честно, они сами его зачастую в руках не держали. А тебе зачем?

– Да просто слышала историю… Мельком в библиотеке на отработке прочитала… может, кстати, и в «Любовнике из темной башни»… про девушку, которая случайно коснулась книги с чарами Фиама, и что‐то там было, и она стала чувствовать то же, что и один парень…

– Мерзкий парень? Паскудник? – Глаза Мелоны горят огнем от предвкушения байки на ночь.

– О да-а, – неуверенно тянет Брайт.

– Ну так вот что я скажу. – Мелона улыбается так, будто сейчас с потрохами разоблачит и сдаст Брайт, история которой явно шита белыми нитками. – Это не «Любовник», это «Пламя любви для сурового герцога»!

Нимея изображает, что ее прямо сейчас стошнит, а Овада мечтательно улыбается. Мелона же пускается в пересказ пошлого романчика Адны Илу, автора бестселлера «Любовник из темной башни».

– И почему же там эти чары разнесли полдома?

– Ну, я не помню… – Мелона кусает ноготь и смотрит на Оваду, которая тоже разводит руками.

– Потому что, если чарами не управляет опытный проводник, они выходят из‐под контроля, – закатывает глаза Нимея. Все замирают.