Книга Сон в тысячу лет, страница 10 – Елена Кондрацкая

Влажный лес зарос мхом, позеленевшие стволы деревьев извивались в разные стороны, будто застывшие змеи. Дорога, очерченная камнями, добралась до нижней точки и вновь поползла вверх – на очередной холм.

Акира уверенно двигался между деревьями, сменяя развилку за развилкой, пока дорога не стала настолько крутой, что валуны, окаймлявшие её, теперь превратились в настоящую лестницу. Когда они добрались до относительно ровной площадки, окружённой камнями, Акира спешился и жестом пригласил Мико сделать так же.

– Дальше придётся идти самой, – сказал он, оборачиваясь. На лице его светилось неподдельное беспокойство, которое он пытался скрыть за мягкой улыбкой. – Поднимайся, пока не увидишь пещеру – это логово цутигумо. – Акира потянулся, чтобы взять Мико за плечи, но остановился, спрятал ладони в рукава и заглянул ей в глаза. – Помнишь правила?

Мико кивнула, заворожённая его взглядом, полным искреннего участия. Она ещё не успела осознать будущей опасности, но тело её уже чувствовало. Мико дрожала.

– «Не тревожь её паутины, не говори с ней, ничего не ешь и не пей», – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Умница. – Акира ободряюще улыбнулся и всё же, не сдержавшись, легонько коснулся её предплечья: – Удачи.

Мико вздрогнула, но руку не убрала. Пальцы Акиры, тёплые и мягкие, придали ей уверенности, и дрожь, будто по волшебству, утихла. Возможно, это и было волшебство.

Каменная лестница, скользкая от влаги, становилась всё круче, а ступени – всё выше, и вскоре Мико запыхалась. Приходилось останавливаться и, хватая ртом воздух, успокаивать дыхание. Но она не позволяла себе отдыхать, потому что чем дольше стояла, тем больше сомнений врывалось в её мысли. Когда она шла, всё внимание захватывали шаги, ритм дыхания и громкий стук сердца, не давая повернуть назад.

Мико никогда не встречалась с цутигумо, даже не видела её изображений, лишь слышала страшилки и стишки, что рассказывали деревенские у костра.

Кто-то говорил, что цутигумо – огромный паук размером больше любого человека. Другие рассказывали, что у цутигумо паучье брюхо и женское лицо. Третьи к картинке добавляли ещё и обнажённые груди. Кто из них был прав, Мико не знала. Впрочем, совсем скоро она перестанет мучиться догадками.

Чёрная пещера уходила вниз – в глубь холма. Из провала веяло прохладой и сыростью. Мико переступила с ноги на ногу, собираясь с мыслями и остатками храбрости. И, не позволяя себе растерять их последние капли, шагнула внутрь.

В пещере оказалось вовсе не темно. Как только глаза немного привыкли, Мико разглядела, что стены светятся зеленью, будто в них были замурованы тысячи маленьких светлячков. Этот свет, пусть и слабый, всё же позволял оглядеться. Хотя рассматривать здесь было нечего – голый камень.

Мико уходила вглубь, всё ниже и ниже, и старалась не обращать внимания на оглушительно колотящееся сердце. Она не сомневалась, что билось оно так громко, что цутигумо уже наверняка её услышала. Пальцы на руках онемели и стали холоднее льда.

Когда выход из пещеры остался далеко позади, проход начал расширяться, на стенах и потолке появились обрывки паутины. Они колыхались от сквозняка и на серебряных нитях тускло блестели, отражая зелёный свет, капли влаги.

Не тревожить паутины.

Мико стала ступать осторожнее, стараясь обходить серебряную вязь на приличном расстоянии – насколько позволяло пространство. Скоро проход превратился в большой зал, своды которого поддерживали щербатые каменные колонны. Здесь тоже всё было в паутине. Она оказалась прочнее и толще, оплетала колонны и стягивалась к большому каменному трону в самом центре.

Трон был пуст.

Мико огляделась. Из зала вели ещё три тоннеля. Куда ей направиться?

«Ладно. Начнём по порядку», – решила она и направилась в правый коридор. Но, подойдя ближе, замерла. Голоса. Нет, ей не могло показаться: из коридора слышались тихие голоса. Мико зажала рот ладонью, страх горячей волной взобрался по спине и обжёг грудь.

– Не тебе выставлять условия, – сказал низкий, но явно женский голос.

– Мы оба кое-что потеряли, – ответил мужской. – Так что…

– Ты потерял гораздо больше. И хочешь гораздо больше. Так что ты должен умолять, а не ставить условия.

Цутигумо? Цутигумо занята гостем. Вот так удача! Мико попятилась. Нужно проверить другие проходы, пока они разговаривают. Мико сомневалась, что правила посещения пещеры распространялись и на гостя цутигумо, и если он заметит Мико, то ей несдобровать – сожрут на пару с паучихой и не подавятся.

Средний проход привёл Мико точно куда нужно – ещё один зал, снизу доверху заваленный золотом, драгоценными камнями, доспехами и оружием. Здесь было всё: от монет до фарфоровых ваз, от самурайских доспехов до золотых одежд. Ножи, мечи, копья, луки. И много-много паутины. Мико обвела взглядом завалы. И какой из этих мечей способен поразить ёкая? Каждый? Можно выбрать любой?

«Схвачу крайний, и на выход», – решила она и потянулась к ближайшим ножнам, украшенным драгоценными камнями.

– Кто здесь?

Рука задрожала. Знакомый голос поразил Мико молнией, заставив мгновенно обернуться. На входе в зал стояла Хотару. Бледная и напуганная, она смотрела на Мико во все глаза и прикрывала рот дрожащей ладонью.

– Что ты тут делаешь! – зашептала она, с опаской оглядываясь. – Если она тебя увидит, тут же убьёт! Ты должна немедленно уйти!

Слова сорвались с губ прежде, чем Мико успела вдохнуть.

– Хотару?

– Уходи, прошу тебя! – Хотару бросилась к Мико. – Ты не должна была меня видеть!

Мико схватила сестру за руку. Это была она! Тёплая, живая, настоящая! Глаза Мико наполнились слезами.

– Я тебя искала! Так долго! Прости меня, прошу, прости! Пойдём со мной!

Хотару заключила её в объятия и… поцеловала в губы. Мико дёрнулась и отстранилась.

– Ты что делаешь?! – На язык скользнула горечь, и он тут же онемел. Онемели и губы. – Ты…

Хотару снова обняла её. Мико пошатнулась. Зал вдруг потускнел и закачался.

– Всё хорошо. Всё хорошо. Я рядом с тобой, – шептала Хотару, поглаживая Мико по голове. – Не бойся. Ты в безопасности.

Мышцы свело судорогой. Мико хотела закричать, но голос не слушался – из горла не вырвалось даже сдавленного хрипа. Она прижималась к тёплому телу сестры и едва могла дышать. Руки повисли безвольными плетями, ноги уже не держали ослабевшее тело, но Хотару не давала ей упасть, покачивая в руках.

– Всё хорошо. Засыпай. Засыпай. Засыпай…

«Когда свинья не боится смерти, мясо её вкуснее. Страх портит кровь», – отчего-то вспомнились слова отца, и Мико провалилась в темноту.