Книга Знамена Легиона, страница 12 – Евгений Юллем

— Понятно. Профессиональная ревность.

Тимласи еще более пристально посмотрел на меня. Да знаю я, знаю, что ты меня не сильно перевариваешь. Капитан мне говорил, что он пытался занять место в спецгруппе, за неимением лучшего, но тут начальству под руку подвернулся я.

— Ладно, — я решил закончить разговор. — Где ее найти?

А то потом еще козни начнет строить и нарвется на звиздюлину либо от меня, либо от Друга. С которым они друг друга точно не переваривали. Пес не был обременен правилами хорошего тона, и мог либо зарычать на того, кто ему не нравился, либо задрать лапу и оросить объекту особого обожания обувь.

— У нее хижина у западных ворот Квазумбе. Мимо не пройдешь.

— Ага, спасибо, — и я развернулся на каблуках. — Пошли, Друг.

— Только имей в виду, мужиков она не переваривает, — крикнул мне вслед Тимласи.

Я лишь кивнул. Понятно. Наверное, пытался ей куры строить, но она отшила. С этим тоже все в порядке — легионеры охотно пользовались услугами местных красавиц, некоторые даже детей с ними заводили. Но у меня к шаманке был другой интерес. Меня интересовали больше ее этнографические познания.

Мы минут пятнадцать прошли от нашего ППД по улочкам Квазумбе. Пыль, грязь, голожопые дети, закутанные в разноцветные тряпки необъятные орчанки с корзинами на головах... В общем, один большой крааль, хоть это и считалось единственным городом на сотню лиг вокруг. Только что скота нет, это за стенами в прилегающих к Квазумбе краалях, типа пригорода.

Вот и западные ворота — такой же проем в мини-крепостной стене, что и остальные. А где же тут обиталище шаманки? Тимласи вроде говорил, что мимо не пройду... Я обежал глазами окрестности. Ага, вот, похоже, оно и есть — довольно большое по местным меркам итамби с повешенными снаружи дохлыми птицами, ящерицами и прочим трэшем. Оригинальный подход к наружной рекламе, прямо-таки свежий взгляд. Маркетологам на заметку.

— Пошли, — сказал я собакину и, подойдя к хижине, отогнул циновку, заменяющую дверь.

В хижине внутри царил полумрак. Но вот трэша, свисающего с потолка, было намного больше. А в середине итамби был здоровенный деревянный алтарь, который мне категорически не понравился. Во-первых, он был в форме человеческого тела, это о чем-то говорило. А во-вторых, по нему змеились тонкие красные и черные нити плетений, что означало занятия черной или близкой к ней магией. Ну мне на самом деле пофигу, я не Искореняющий и к магическим извращениям, в отличие от сексуальных, отношусь спокойно.

— Что ты хотел, белый? — раздался молодой звонкий голос.

Опа! Я ожидал старую каргу, одетую в вонючие лохмотья, жирную и неопрятную. Какой еще может быть шаманка? Оказывается, может быть и другой. Молодой секси-негритянкой, одетую в топ и короткую юбочку, увешанной всякими амулетами и прочей фигней, светившимися в магическом зрении почище огоньков новогодней елки.

— А что в меню? — плотоядно улыбнулся я.

— Сейчас узнаешь, — зловеще пообещала шаманка, и я почувствовал на себе щекотку сканирующих плетений. Поиграем? Я открыл ей свою ауру. — Ой!

Глаза у нее стали как у какающей мышки, размером с плошку.

— О, Нима! Прошу простить неграмотную женщину! — она рухнула передо мной на колени.

Ого! Такой реакции я не ожидал. Нет, мне, конечно, льстит, что меня так называют, но не до такой же степени. «Нима» это у них обращение к верховному шаману, в высшей степени могущественному и просветленному, способному вызывать духов природы и прочие галлюцинации.

— Встань. И никому не говори, что видела, — я потянул ее за локоть вверх.

— Да, о Нима!

— И прекрати меня так называть. Запомни, я — Гарс.

— Да, Нима... Гарс.

— Ну хватит, хватит, — я почувствовал смущение. — Мне нужна твоя помощь.

— Как я могу помочь вам, я, слабая женщина!

— Ладно тебе притворяться, слабая женщина, махнул я рукой. — Ты нганга, и довольно сильная.

Угу, слабая женщина, как же... С такой-то аурой. Весьма развитой и фигурной. Чакры аж выпирают. Цвет, правда, подкачал — красный с черными сполохами. Но как я и сказал — я не Искореняющий, мне пофигу.

— Чем я вам могу помочь?

— Зовут-то тебя как?

— Нкечи, господин.

— Божье благословение? Интересно, — хмыкнул я. Насчет божьего я бы поспорил, хотя в знании психологии их богов я был слаб. За этим я сюда и пришел.

— Ты же разбираешься в жертвоприношениях? — спросил я.

Нкечи замялась. Было видно, что она в них не просто разбирается, но и не раз проводила эти обряды.

— Можешь спокойно говорить, я пришел не с претензией, а с вопросом.

— Да, господин. Разбираюсь.

— Мне нужно знать, кто из шаманов и какого культа мог это сделать, — я достал из обшлага камзола листок бумаги, на котором примерно изобразил, что сделали с жертвами. Ну как умел, изо не входит в мои таланты.

Она взяла листок и глаза ее расширились.

— Где вы это видели, господин? — изумленно спросила она.

— Недалеко от города. В одной из проклятых земель.

— Проклятых земель?

— Пропитанных ядом Древних.

Она еще раз взглянула на рисунок.

— Все было именно так?

— Ну вроде бы, — пожал плечами я. — За особую точность не ручаюсь, но...

— Это сделал не шаман. И даже не колдун.

— Почему ты так думаешь? — заинтересовался я.

— Так делают обряд черные колдуны Банди, но их здесь не может быть. Дальше, обряд проводился не на жертвеннике, а на голой земле. И, самое главное, он был нарушен. Внутренности извлечены не так, как положено. И потом, самое главное, никто никогда не проводит обряд на проклятой земле.

Задавать сакраментальный вопрос «Ты уверена?» я не стал. Ну естественно, девочка эксперт в такой магии. За этим я и пришел.

— Если это не обряд, а его видимость, зачем его — точнее, этот спектакль — тогда провели?

— Возможно, заманить вас на проклятые земли, — пожала плечами негритяночка. — Кто знает. И спихнуть это на местных, по нашим обычаям.

— Ну тогда бы они организовали другое жертвоприношение, по местным обычаям, — сказал я. — Зачем наводить тень по чужим?

— Местные? Да нет, местные не подойдут. Прирезать курицу или козу — вот местный уровень. Человеческие жертвоприношения местные не практикуют, не их обычаи. Это другой культ.

— И как там все происходит?

— Лучше вам не знать, господин. Обычно приносят в жертву детей, маленьких мальчиков и девочек. Некоторые выживают, — она расстегнула ожерелье из когтей и зубов и показала так до конца и не разглаженный шрам на шее. — Но очень редко. Когда Боги хотят посвятить этого ребенка себе и не позволяют ему умереть.