Онлайн книга «Анатомия обмана»
– Дюже мудрено написано, – вздохнула неугомонная Настасья. – Но по всему видать – молодец ваша Людка. – А про Наташку слышно что-нибудь? – присев, поинтересовалась Анна. – Отличница, передовица учебы, – не без гордости сообщила баба Зоя. – Про нее даже передачу по радио сделали. – И за границу на конкурс какой-то отправили, – подсказала Аксинья. – На Всемирный фестиваль молодежи и студентов, – заученно повторила баба Зоя. – О как! Как бы Наташка там любовь с негром не закрутила, да не нарожала б нам шоколадных деток. Ищи-свищи потом блудливого папашу, – с откровенным намеком поддела Настасья и покосилась на вздрогнувшую Анну. – Не плети ерунды! – сплюнула через плечо баба Зоя. – Наташка наша – кремень. На абы кого не поведется. – Твоя правда, – заступилась Аксинья. – Умница она. Нашему Жорику так складно литературу сказывала, что он взялся за ум и принялся книжки читать. Хорошая из нее выйдет школьная наставница. А твоя внучка будет учить рисованию? – обратилась она к притихшей Анне. – Еще и черчению, – предположила та. – А, может, станет художницей. – Разве ж это профессия? Картины малевать – дело нужное, но нешто этим прокормишься? – заартачилась Настасья. – Не уважаю я тех, кто работать не любит. – Хорошо рисовать – совсем непросто, – возразила ей Анна. – А так, чтобы людям понравилось, да в газете пропечатали – и вовсе единицам под силу. Милочка, бывает, так заработается, поесть некогда. Хороший художник всегда на кусок хлеба заработает. – Блажь это, а не работа, – взяла сторону подруги Аксинья. – Для любой девочки главная профессия – удачно выйти замуж и стать хорошей женой, – как отрезала Настасья. – Как там ваша Людка, свадьбу еще не затеяла? – Рано ей еще, – Анна спрятала газету в карман фартука и суетливо встала. – Что-то я засиделась с вами, а у меня стирки полон дом, – и она быстро засеменила к подъезду. – Поспешай, пока не попала под горячую руку своей Лесе, – безжалостно прокомментировала ее уход Аксинья и развернулась к бабе Зое. – Наташка что ли снова в колхоз подалась? Работящая девка, вся в мать. И чего ей дома не сидится? Людка вон ни в какие стройотряды не рвется, лежит себе на диване и картинки малюет. – Так ведь кто матери акромя Наташки подсобит? – вздохнула соседка. – Говорит, надо заработать на новые одежки, а то другие девчата сильно модные ходят. Не может Наташка позволить себе сидеть на материнской шее. – Удалась, так удалась! – быстро согласилась Аксинья. – Как в той сказке: «И умом, и всем взяла». Вся в мать. Оно и Людка тоже в Лесю – скрытная, чужая. Как ни крути, а в тихом болоте… – Далась тебе эта Леся! – Не родятся от осинки апельсинки! – стояла на своем старуха. Анне было обидно слышать за спиной, мягко говоря, недружелюбные комментарии. Но плетью обуха не перешибешь – по всему видно, не сошлась с людьми и не прижилась в поселке ее дочь. Она плотно прикрыла дверь подъезда и поднялась в квартиру. Леся гремела посудой в кухне и, похоже, не заметила отсутствия матери. Григорий в детской шумно кувыркался с двойняшками. Женщина положила газету на телевизор и только теперь заметила свернувшуюся калачиком Милу. Внучка уткнулась лбом в спинку дивана и, чтобы не реветь в голос, в отчаянии кусала угол подушки. Анна села рядом и легонько коснулась подрагивающих плечей юной страдалицы. По спине Милы пробежала дрожь, она судорожно всхлипнула и затихла. Бабушка укрыла ее теплым пледом и нежно погладила по голове. Ласка из детства заставила Милу расплакаться по-настоящему. Ей так недоставало тепла и понимания. Болезненный ком сковал горло Анны. Слова давались с трудом. – Больно? – только и смогла выдавить она. Внучка повернулась и прижалась лицом к теплым нежным ладоням: – Буся, я не хочу ехать на море. Пусть они сами едут, с двойняшками, без нас. – Пусть. Скажем, что ты отдохнешь у нас с дедом. В деревне тоже хорошо. – Мать не отпустит, – горько вздохнула Мила. – Орать будет. – А я скажу, что мы с дедом по хозяйству не справляемся. Да и за Галюниными сорванцами мне одной не усмотреть, – Анна бережно погладила внучкину ладонь. – Что приключилось, касатушка моя? – Бусенька, – подхватившись, обняла ее Мила. – Федя уехал к месту службы, так и не заглянув к своим, не встретившись со мной. Не пишет, на мои письма не отвечает. – Может, боевая тревога случилась, и его срочно вызвали? – Анна достала из кармана фартука леденец. – Хочешь сладенького? – Не хочу, – захныкала внучка. – Вера Богдановна тоже про военную необходимость говорит. Почему-то адрес не дает – говорит, секретная информация. – Стало быть, так и есть. А чему тут удивляться? Ты же с детства любишь сказку про военную тайну. В ней с Мальчишом столько всяких напастей случается… Мила подняла голову и внимательно посмотрела ей в глаза. – Ты что-то знаешь? Да? – предположила она. – С чего ты взяла? – Анна хотела встать, но девушка удержала ее. – Ты что-то знаешь! – утвердилась в своей догадке она. – Что? Лучше скажи. – Донечка, – собралась с духом бабушка. – В жизни ведь всякое бывает… – Не юли! – потребовала Мила. – Он в беде? Он стал инвалидом? Мне неважно – я от него не откажусь, буду ухаживать. Лишь бы был жив! – Жив, жив, что с ним, окаянным, станется? Позабудь про него, ластонька. – Забыть? В своем ли ты уме, бусенька?! Знаешь, какой он замечательный?! Добрый, умный, честный, внимательный… Любовь наша такая… – Не любит он тебя, Людочка, – старушка на всякий случай крепко сжала ей руки. – Ты что такое говоришь? Ты же ничего не знаешь! Он мне такие письма пишет! Анна решила не тянуть резину и рубанула по живому. – Женился он. Понимаешь, доня? – Как это? – нервно рассмеялась Мила. – Что за бред ты говоришь? – Правду я говорю, – обняла ее Анна. – Третьего дня звонила Вера Богдановна. Просила тебя подготовить… – Подготовить к чему? – со слезами уточнила Мила и закричала: – К смерти?! – Да что ты такое говоришь? – зажала ей рот бабушка и взмолилась: – Тише, детка, соседи услышат – потом разговоров не оберешься. – Ну и пусть слышат! – внучка спрыгнула с дивана и в отчаянии затопала ногами. – Пусть все слышат: я не хочу жить! – Людочка, побойся Бога! – Анна подбежала к внучке и молитвенно сложила руки. – У тебя еще все впереди! – Что у меня впереди? Снова предательство? Надоело! Я не хочу так жить! Не хочу! – упав на пол, она стала биться в истерике. – Я больше никому не верю! Никому! Мила подхватилась, распахнула дверь и буквально сбила с ног мать. |