Онлайн книга «Рыжий доктор»
|
Вечером расстроенная Оксана позвонила Соне и пожаловалась: – Представляешь, соседка не выразила желания передать своему племяннику посылку. Даже глазом не моргнула, когда я сообщила, что отправляюсь домой, в отпуск. – Жаль тебя расстраивать, но мой план тоже провалился с треском, – Сонин голос звучал удрученно. – Брат с моей подачи пригласил доктора Симачева на свой юбилей, но тот, хоть и извинился вежливо, отказался наотрез. Мы так и не поняли – не может он прийти или не хочет. И шикарный ресторан его не прельстил! Ты очень расстроилась? – Да нет! – легко ответила Оксана. – Поверь, я умею мириться с неудачами. – А я не умею, – призналась Соня. – На твоем месте я бы, наверное, разревелась. – Чего реветь-то? Видно, просто не судьба! – Мотя! Ты думаешь, мы ведем себя сейчас как настоящие друзья? – Лавочкин с расстроенным видом прошелся по кабинету главного и остановился возле окна, скрестив руки на груди. На улице давно стемнело, соседние корпуса уже светились ровным желтым светом. – Ты сейчас о чем? – Мы-то с тобой знаем, что задумала эта пакостная девица, а Игорек до сих пор не в курсе. Придет сегодня вечером домой как ни в чем не бывало, она ему на шею кинется с поцелуями, ужин на стол поставит. А сама будет прикидывать, как половчее его подставить. Даже думать об этом противно! – Если мы все расскажем прямо сейчас, – возразил Матвей Александрович, – никакого упреждающего удара по врагам не получится. И Долуханяну не удастся снять фильм, потому что наш Конопатый непременно взбрыкнет. Стоит ему узнать, что на самом деле задумала Ива и в какую историю собирается его втянуть, он тут же выйдет из себя, выгонит ее вон, разозлится, потеряет нужную форму. Какие съемки в таком состоянии? Лавочкин тут же вспомнил, в каком он сам находился расположении духа, когда застал жену с другим мужиком. Если бы ему в тот момент пришлось изображать лицо российской медицины… – Наверное, ты прав, – неохотно согласился он. – В конце концов, пара дней ничего не решает. Хотя, если честно, я бы эту Иву прямо сейчас придушил. Почему все красивые такие подлые? – Не все, – авторитетно заявил Матвей Александрович. – Подлость, она, брат, внешности не имеет. – Слушай, а Игорек ведь чувствовал, что с этой Ивой что-то не так! – азартно воскликнул Лавочкин. – Думаешь? – Уверен. Он все время недоумевал, почему молодая девчонка в него мертвой хваткой вцепилась. Занимался бы он частной практикой, возил бы свою пассию за границу, выводил в свет… Было бы понятно. А он с утра до ночи в клинике, она его и не видит почти. В ее возрасте такое самоотречение – нечто из ряда вон выходящее. – Ну, теперь-то мы с тобой знаем, что за этим самоотречением стоит, – нахмурился Матвей Александрович. – Я Игорька предостерегал, но он не послушал. Ты же помнишь, она заявилась ко мне жаловаться на него? В больницу, к главному врачу! Ты бы побежал? – Ну, я в хирургов до сих пор не влюблялся, – хмыкнул Лавочкин. – Но твоя мысль мне понятна. Матвей Александрович достал из шкафа портфель и начал складывать в него мелочи со стола. – Не представляю, как Игорь поступит, когда все узнает, – сказал он, вздохнув. – У него, конечно, железный характер, но предательство даже очень сильных людей может свалить с ног. – Ничего, мы будем рядом, – Лавочкин смотрел на ситуацию более оптимистично, чем его шеф. – А он нам потом еще спасибо скажет. Вот если бы Ива со Стефаном успели обнародовать свой обличительный материал… – Но они не успели. И ты у них очень удачно изъял флешки, – напомнил Матвей Александрович. – А вдруг у них копии есть? – внезапно заволновался Лавочкин. – И они прямо сейчас стряпают свою пакость? – Мы их опередим! Долуханян настоящий профессионал, мэтр. Обещал уложиться в рекордные сроки. По сравнению с ним Стефан и Ива – просто жалкие щенки. Еще посмотрим, кто кого! Ива встретила его на пороге, и сразу стало ясно, что она чем-то расстроена. Глаза ее блестели, а на щеках горел румянец. – У тебя все в порядке? – спросил Игорь Анатольевич. – Конечно, в порядке, а что? – Мне кажется, ты встревожена. – Ничего подобного! Просто я тебе готовила мясо по новому рецепту, а как надо – не получилось. – Ну, это не беда! Я голодный и нюансов не почувствую. А что за рецепт? – Ирландский гуляш. Это когда говядину тушат в пиве. – Рыжику не понравится, – заметил Игорь Анатольевич. – Кстати, пиво котам нельзя! – Вообще-то я старалась не для Рыжика, – у Ивы в глазах блеснули слезы. Игоря Анатольевича с самого начала напрягала ее излишняя эмоциональность. Да и ревность к коту что-то слишком часто стала проявляться. Еще не хватало, чтобы Ива тут без него гоняла Рыжика веником… Он ведь не сможет пожаловаться хозяину! А уверен ли я в том, что, пока я на работе, Ива относится к моему коту ласково? В целом – да, но кое-какие сомнения имеются. Появились в последнее время… Словно спохватившись, девушка бросилась к Игорю Анатольевичу и обхватила его обеими руками, тесно прижалась щекой к груди. – Я так по тебе соскучилась! Он поцеловал ее в макушку и через голову позвал: – Рыжик, ты где? Ива разжала руки и тоже стала звать кота звонким девичьим голосом: – Рыжик, малыш, выходи скорее! Но кот обнаружил себя только тогда, когда Игорь Анатольевич переоделся в домашнюю одежду и направился в душ. Тут же выбежал откуда-то и принялся тереться об его ноги. – Вот ты где! Хороший ты мой! Со мной пойдешь? Воды не боишься, значит? Знаю, что не боишься! Рыжик, по традиции, запрыгнул в раковину и принялся вылизываться, наводить марафет. Игорь Анатольевич погладил его и включил воду в ванне. Но потом вспомнил, что забыл взять халат. – Подожди меня, маленький, я сейчас… Он вышел в коридор и сразу увидел Иву, которая стояла возле вешалки, склонившись над его сумкой. Кажется, расстегнула молнию и шарила рукой внутри. – Что ты там делаешь? – Игорь Анатольевич так удивился, что даже головой потряс. – Ива, зачем ты роешься в моих вещах? Она вздрогнула и повернула к нему разрумянившееся лицо. – Я не роюсь! Как ты мог подумать? – Она подняла руку и показала ему тряпку, которой обычно стирала с мебели пыль. – Ты сумку чем-то запачкал, я решила привести ее в порядок. Я же должна следить за твоими вещами! – Понятно, – ответил он не слишком, впрочем, уверенно. После душа, когда перед ним поставили тарелку с гуляшом, он все-таки не выдержал и спросил: |