Книга Жена врага. Ты станешь моей, страница 18 – Мия Фальк

Сметаю со стола бумаги. Блин, голову бы кому-нибудь прошибить, но я вроде как не бью невинных, а эти мне еще и помогали.

Я только что видел на мониторе его, моего Влада. Даже изображение попросил приблизить, вглядывался, ловил каждую черту. Глаза как у матери. Поверить не мог. Наверное минуты три стоял неподвижно, Мурат даже подумал, что я все еще от фенобарбитала не отошел.

Отошел. Со мной случилось то, о чем любят рассуждать в книгах и то, что, как я думал, в жизни не бывает. Я осознал, что стал отцом. Точнее то, что я им уже пять лет являюсь. Но я не давал себе права надеяться, чтобы потом опять не выдирать это чувство с корнем, не беситься.

И только пару мгновений спустя я понял, что все это было бы достойно момента, если бы они показали мне живого сына, а не запись с его участием. Учитывая то, сколько врагов я себе успел нажить, не знаю, жив ли мой сын.

Мертвое лицо жены так и стоит перед глазами.

Бах!

Системный блок врезается в стену и мне ничуть не легчает. Сука!

— Да стой ты! — справа оказывается Мурат. — Хрен кто еще захочет с тобой сотрудничать!

Вырываю руку. Вообще Мурат моя совесть.

Сегодня я узнал, что у меня есть сын и тут же потерял его. А не пошел бы Мурат в жопу? Тем более ему звонят и он отходит, машет мне рукой.

Отлично, еще бы чуть-чуть и напросился бы на удар.

— Слышь, — делает мне жест руками. — Нашли этих людей с записи.

На сердце сразу становится легче. Но только чуть-чуть.

— А мальчика? — проговариваю, закатывая рукава.

Мурат отводит взгляд.

Закатываю рукава дальше.

— Поехали. Я сам поговорю.

Выходя, оглядываюсь через плечо. Комната наблюдения в аэропорту раздолбана в хлам. Меня сюда пустили по знакомству, в счет долга, который числился передо мной у местного начальника полиции.

Конечно, ни один начальник не будет рад увидеть вот это. Я снова подтвердил репутацию человека, с которым опасно иметь дело.

Проходим по коридору. Разлетаются в стороны полы дорогого шерстяного плаща. Встречные опускают взгляды.

Девочки, алкоголь, драки и азарт полулегального бизнеса. Бесконечная игра на выживание. Мне было интересно, доползу ли я до вершины пищевой цепи, так как со смертью Риты я потерял изначальный смысл всей этой драки. Мне нужно было что-то найти.

Сжимаю правый кулак так, что хрустят кости.

И я стал воплощением силы.

Один из охранников открывает дверь машины, я падаю на сиденье. Скрипит обивка.

Враги меня веселили. Тут было как на ринге — ты их или они тебя. Но я не знал, что все это время у меня был тот, кто не мог за себя постоять. Теперь эта свора шакалов использует моего сына для мести.

Ловлю свое отражение в зеркале заднего вида и понимаю, что впервые за шесть лет боюсь чего-то настолько сильно.

— Чего встал? — обращаюсь к водителю обычным тоном.

Сердце впервые сжимается в груди не от азарта, оно впервые за долгое время болит.

Мои люди собрали всех в одной комнате — там двое полицейских, Эдуард и та пара отморозков с записей камеры.

Снимаю перчатки, сбрасываю пальто и разминаю шею. Люблю делать это сам. Так… воспоминания молчат, когда я представляю себя в том моменте, когда они пришли за мной и выволокли на улицу беременную Риту.

— Сафонов, — шепчет кто-то.

Подхожу к полицейскому.

— На кого работаешь? — сжимаю пальцы в кулак перед его лицом.

— Карский, — вдруг признается другой и я оборачиваюсь.

— Он отвалил за ребенка кучу денег.

— Дальше, — опускаю голову и чувствую, как перед глазами начинает мутнеть.

Карский — единственный урод, которого я так и не сумел достать. Свалил от меня в Германию.

— Где мальчик? — говорю, с трудом сдерживая напряжение в голосе.

— У-у-у… того, кто первым нашел его. Карский приказал достать ребенка, но, — он делает жест в сторону Эдуарда. — Этот успел раньше.

Подскакиваю к нему и уже не могу остановиться. Кровавый раж застилает глаза. Удар, другой. Противник хрипит. Хватаю его за волосы и заставляю приподнять голову:

— Где мой сын?! — рычу. — Сейчас у тебя есть выбор: сдохнуть быстро или мучительно. Куда ты его вез?!

— Карскому… — взгляд Эдуарда расфокусированный, он именно в том состоянии, когда все что угодно скажешь от боли.

Я это знаю. Я сам однажды таким был, пока во мне сломалось что-то человеческое.

— Зачем?! — бью затылком о стену.

— Уехать хотел. Это же… такие бабки…

Ну да, я же его без гроша оставил. Как он мою жену.

Сомневаюсь, что Карский ищет моего ребенка чтобы просто попросить выкуп, в особенности после того как я обошелся с его друзьями и парой родственников.

Мурат вдруг машет мне руками: “Прекрати”, но руки сами сжимаются в кулаки. Мой сын там, у отморозка, который столкнул мою жену в пропасть наркомании, который сделал из моей жены шлюху и наркоманку.

— Нашли машину, — эти слова пробиваются сквозь пелену ярости и я как будто снова начинаю видеть.

— Машину?

— Нашли, куда она уехала.

— Она…

— Эля, — вдруг выдает Эдуард. — Я же говорил… Говорил, что это она схватила мальца в аэропорте и удрала с ним!

Первая реакция его приложить, но я останавливаюсь. Услышанное кажется бредом. Вот эта маленькая девочка похитила моего сына, зная, кто я такой? Зная, что ребенка ищут? Нахрена?

— Я тоже этим козлам не верил, — говорит Мурат, — пока менты машину не засекли. В пригороде она. Ребенок у Эльвиры Айдаровой.

Мозг отказывается это воспринимать, но вдруг факты начинают встраиваться в картину реальности.

— Так на кого она работает? — толкаю Эдуарда. — Она с тобой.

Вижу как глаза этого недомужа расширяются.

— Н-н-е-е-ет, — тянет он.

— На Карского?! — ору. — Зачем ей ребенок?! Торговаться?! Деньги?!

К таким вещам я привык. Но эта Эльвира… Каждый шаг у нее какой-то необычный, он рушит картину мира, вызывает бессильную злобу внутри потому что я не понимаю, где злой умысел — я ведь умею читать противников по глазам.

Тут я ничего не чувствую, как и в тот раз с отравленным виски! Она как будто на голову впереди, а я такого никому не позволяю.

— Вы не понимаете… — бормочет Эдуард.

— Мои люди на проводе, — прерывает Мурат.

Оборачиваюсь.

— Там никого нет, — рапортует друг. — В доме пусто.