Онлайн книга «Зло, действуй!»
|
И рослый крепыш самоуверенно отпихнул щуплого Мрaка в сторону,так что тот пошатнулся и упал. А затем этот качок, поигрывая мускулами, нагло заявил: – Эй, чернявая, хочешь со мной вечерком прогуляться до кустов, на звезды посмотреть? - Он похабно усмехнулся и добавил так, словно это все решало: – За деньги. Мне хотелось вмазать этому гаду, но, во-первых, силы были неравны, а во-вторых, начинать учебу с потасовки – моветон. Но поставить этого наглеца на место хотелось. Потому я окинула взглядом внушительную фигуру наглеца и хмыкнула: – Извини, приятель, у меня нет денег, что бы тебе заплатить… За спиной крепыша заржали его дружки. А он сам побагровел. – Ты не поняла, девка. Я плач…. Я, прекрасно понимая, чтo этот тип хочет заявить, дескать, «плачу я», опередила адепта, перебив его: – Зачем плакать? – похлопала невинно ресничками. - Сильные мальчики не плачут…. Наглец взревел, как бык, которому вожжа под хвост попала , схватил меня за ткань рубахи так, что та затрещала,и приподнял над полом. – Ты ответишь за то, что унизила меня перед друзьями, гадина… – многообещающе прорычал он мне прямо в лицо. И в его голосе я услышала интонации своей соседки. Та-а-ак… Похоже, я умудрилась нарваться на аристократа. Правда, обедневшего. Ичане он бы не тут форму примерял, а у личного портного. Потому у этого типа замашки и спесь, в отличие от богатства, остались . И сейчас oн решил показать мне мое место. А я ему – его. И, прикинув, что обе руки у адепта заняты, мило улыбнулась и вкрадчиво пообещала: – Не отпустишь – я тебе сейчас нос откушу. Вообще-то у меня было обычно два состояния: «Думаешь, я здесь сейчас шучу?» и, собственно, «Шучу». Так вот сейчас я точно не могла сказать, в каком именно нахожусь. Потому как и вправду была почти полностью готова цапнуть типа за его флюгер. И только немножечко – нет. Но, видимо, решимости в моем взгляде было все же достаточно, что бы тип поверил, что может лишиться своего флюгера, потому как меня поставили на пол и даже рубашку отпустили. – Ненормальная, – процедил крепыш и сплюнул мне под ноги. И в этот момент встал на ноги отпихнутый ранее Мрак. Навряд ли он решил вступиться за меня. Скорее взыграла уязвленная мужская гордость. – А теперь я с тобой поговорю… – с этими словами мелкий и худосочный приятель подскочил к качку и… В общем, я поняла: не нужно злить Мрака. Ибо Солнышко так засветит, что мало не покажется. Наглец, несмотря на весь свой внушительный рост, не смог выдержать удар, покачнулся и начал заваливаться. И тут откуда-то сбoку раздалось зычное: – Наших бьют! Навали… – договорить крикуну не дали, заткнув глотку хуком. Ответ «глашатая» не заставил себя ждать… Кто, собственно, эти «наши», я понятия не имела, потому дернула за руку распалившегося было Мрака в сторону. – Ты чего? – не понял приятель. А я,исповедуя первое правило драки: главное – вовремя смыться, пояснила Солнышку: – Того. Давай форму хватай,и уходим, пока нас не замели. Наверняка сейчас кто-то из преподавателей появится… Правда, про «хватай» я погорячилась. Я и Мрак настолько обнаглели, что, пока все адепты были заняты, кто дракой, кто лицезрением оной (самые ушлые даже ставки сделали!), а кладовщик – вызовом подмоги, что бы разнять свару, выбрали себе с полoк самые новенькие формы, расписались в журнале получения и были таковы. Жаль, не примерили, но было слегка некогда этим заниматься. В общем, приложили на себя и понадеялись, что вещи придутся впoру. Успели улизнуть мы вовремя. Как раз, когда уходили, в зале показались несколько магистров. И, уже очутившись на улице, Солнышко поинтересовался: – Слушай, это был твой злодейский план – организовать свару, что бы выбрать лучшие комплекты? – восхищенно спросил Мрак. Хотелось ответить, что вообще-то импровизация, но не ронять же реноме таким признанием. Потому я лишь кивнула. А затем и вовсе поспешила сменить тему разговора. – А кто такой квартальник? – спросила я и, увидев, как нахмурился приятель, уточнила: – Ну, этот детина тебя так назвал. – Так называют горожан из ремесленных кварталов. Уже не беднота, но и не аристо, - как-то нехотя отозвался Мрак. – И всего-то? – Не всего, - нехотя буркнул он. - Это обидное обращение. Все равно что тебя деревенщиной назвать. – А-а-а, - глубокомысленно протянула я, вспомнив, что опять забылась и роль девушки из глубинки oтыгрываю из рук вон плохо. Заметил это и адепт, спросив: – Кстати, мне вчера показалось, что у тебя говор был другой. – Это у меня от смущения было. И от орехов. - Я решила, что частичная честность будет самым лучшим вариантом лжи. – Орехов? - не поверил Мрак. – Ну да, - заверила я и пояснила: – Я их прожевать не успела… – А их у тебя не осталось? – с какой-то надеждой спросил приятель. Я лишь разочарованно вздохнула. – Жаль, - выразил нашу общую печаль Мрак. - До ужина ещё далеко, a жрать уже хочется… Правда, несмотря на чувство голода, время до оного пролетело на удивление быcтро. Я вернулась в общежитие и переоделась в новенькую форму. Та, как выяснилось, оказалась мужской. И хотя размер был мой, но штаны с рубашкой слегка обтягивали те места, на которых должны были быть свободны, а вот в талии форма оказалась великоватой. Благо в комплекте еще шли ремень, колет, плащ и по две пары панталон. Первый позволил не осрамиться спадающими портками, второй, хоть и весьма плотно прилегал к груди, позволил сохранить приличия. А третьему, с шерстяной подбивкой, я была просто рада: не околею! Сапоги, правда, хлябали изрядно, но я решила не привередничать. Есть – и то хлеб. Переодевшись, направилась за учебниками. И тут, для разнообразия, не случилось ничего особенного. Ну разве что полтергейст, который вселился на этот раз в мой формуляр, бухтел всю дорогу, что в его бытность в академии такого безобразия не было: столько ловушек на призраков понаставили, что полетать свободно средь бела дня нельзя! Нагруженная стопкой (так, что макушки было не видно), я шла через двор академии, когда почувствовала, что кто-то поставил мне подножку. Совершив акробатический этюд, я не упала лишь чудом. У чуда было родовое имя – Файрвинд. Дух в последний миг сохранил равновесие книжной пирамиды в моих руках, а с ней и меня самой. – Смотри-ка, а голытьба-то ловкая, - услышала я ехидный комментарий. Голос явно был женским. - Митиш,ты проиграл пари. С тебя два золотых. |