Книга ЧОП «Заря». Книга третья, страница 52 – Евгений Гарцевич

«Сюр какой-то… Шапито…» — охнул Ларс.

«Ты про святошу или истеричку?» — отозвался Муха: «Или про того чудо-юдо?»

Я не знал, на что смотреть.

На небольшой костерок, занимавшийся в вольере с обезьянами? Но тлеющий дымок уже прогоревшего гнезда какой-то птицы? На сломанную ограду или разбросанные тушки белок, мартышек и разноцветных попугаев?

Или на героев сегодняшнего «представления?»

На наворачивающего круги в образе пещерного человека Стечу, гонявшего тощую птицу. На Гидеона, опять оказавшегося на дереве и пытавшегося выдернуть штанину из пасти гиены. При этом он и стрелял, и читал свой магический рэп, мотая зверем как маятником.

На Банши, всю перемазанную глиной и с листвой, запутавшейся в волосах, которая все никак не могла справиться с муравьедом. Ухватилась за хвост и сложно было сказать, кто кого поймал и куда тащит. В итоге сорвалась, пропахав песочную имитацию пустыни, и, похоже, отчаялась. Из ее угла донесся частичный фрагмент фразы: «да… оно конем», и она полезла в подсумок за гранатами.

Но больше удивил новый участник нашего «цирка» — появился чучельник. Живое существо, человеком язык не повернулся его назвать, но главное, что не фобос, не одержимый, а вполне живой, но, как и сказал Стеча, странненький. Оправдывая свою профессию — он сам был похож на чучело.

Чучело человека, который так и не определился, какую роль отыгрывает: друида или шамана. Бледное лицо с жуткими мешками под глазами, меховой комбинезон, собранный из разномастных шкурок. Черно-белый фартук из кожи зебры. Длинные слипшиеся, практически превратившиеся в дреды, волосы, с которых свисали кроличьи лапки.

«Фартовый, видать, парень…» — удивился муха: «Как там у вас говорят? К успеху идет?»

«Не трогайте его, он не опасен…» — вступился Ларс: «Для окружающих по крайней мере, себе-то он жизнь явно подпортил…»

Не обращая ни на кого внимания, чучельник молча проплыл по помещению. Остановился возле останков льва и чуть ли не со слезами на глазах начал собирать, все, что мог найти. Поднимал, гладил и что-то бормотал. А потом также молча поплыл обратно, вовремя притормозив и пропустив мимо себя Стечу.

— Если что, то у нас не всегда так, — я пожал плечами, глядя на прибалдевшую Искру. — Пойдем, поможем!

Девчонка, похоже, пришла в себя. Потрясла головой, фыркнула, а потом стала чертить в воздухе какие-то фигуры, будто плетет перед собой сложную фигуру. Закончила, замерла и толкнула воздух перед собой в сторону зашедшей на второй круг цапле.

Прямо перед цаплей вспыхнуло огненное кольцо, похожее на цирковое, через которое обычно прыгают звери. Довольно широкое, практически гимнастический обруч — в такое не только цапля со свистом пролететь могла, но и Стече даже нагибаться бы не пришлось.

Задранный кверху клюв чучела, уже практически летящий в меня, пересек обруч. Смешно и неуклюже подпрыгнул, обжигаясь тощими, длинными лапами. И в этот момент искра взмахнула рукой.

Обруч, как лассо, моментально стянулся в точку и как лазером рассек цаплю на две половинки. Клюв перевесил маленькую голову с выпученными глазами и костлявую шею, завалился вперед и воткнулся в землю. А тушка с ровным обугленным разрезом рухнула перед Стечей, стала сучить лапками.

Но недолго. Здоровяка занесло в момент торможения, но он быстро сориентировался и стал дубасить комок перьев своей костяной дубиной. Еще и кряхтел что-то полностью слившись с образом пещерного человека, поймавшего удачу на охоте.

Гидеону помог я, использовав возможности Ларса — подхватил пожарный шланг со стены, захлестнул им гиену, подсмотренным у питона методом. И дернул вниз, с треском оторвав часть штанины у священника. Дождался, пока Гидеон спрыгнет и подпалит чучело, и только потом высвободил шлаг. Думал применить его по назначению и начать тушить разгорающиеся по кустам пожары, но тут раздался взрыв со стороны Банши.

«Хех, а бомбистка та наша растет!» — сквозь ватную пустоту, заполнившую уши, прокомментировал Ларс: «Я такого состава у нее еще не видел…»

Я тоже, и будь я в другом мире, сравнил бы это электроимпульсной гранатой. Ничего органического, включая нас, не пострадало. А вот «пластиковые» кусты, листья на деревьях и несколько чучел, попавших в зону действия, покрылись ржавчиной.

Муравьед парализованный лежал на боку, шкура его поблекла, и вся пошла какими-то струпьями. А стоило Банши поднести к хвосту огневик, так сразу же осыпалась серым пеплом.

Все в той зоне стало каким-то хрупким — с потолка свалился широкий, тяжелый лист и, без единого звука ударившись об пол, рассыпался на мелкие кусочки.

На голову будто строительные наушники одели с активным шумоподавлением. Боли или эффекта оглушения не было, но звук пробивался еле-еле.

Что-то рвануло еще раз. Приглушенно, будто где-то вдали, чуть ли не на улице. Но даже тряхнуло. По полу пошла вибрация, а с потолка шмякнулось несколько попугайчиков.

— Банши, завязывай! — я попытался перекрикнуть ощущение вакуума, и меня услышали, а стоящая рядом Искра даже вздрогнула.

— Это не я! У меня такая штука вообще всего одна была! — примерно так же кричат люди, которые в наушниках слушают музыку, завопила Банши.

А тряска не прекращалась. Грохот повторился и уже не прекращался. Частота ударов нарастала, потряхивая пол и стены.

«Гром гремит, земля трясется…» — процитировал Муха.

«…это какой-то кабздец к нам несется…» — закончил стишок Ларс.

Следующий «взрыв» раздался уже за дверью, ведущей в наш зал со стороны экспозиций доисторического периода. Пол вздрогнул, а двустворчатая дубовая дверь, лопнула, осыпав нас дождем из острых щепок. Стеча, принявший на себя большую часть, скрипя зубами, выдал негромкую, но отборную матерную речь.

Грубо, очень грубо. Я увидел, как покраснела Искра, и понял, что звук вернулся не только ко мне.

Лучше бы не возвращался!

В разломанный дверной проем, ломая стены и потолок, пыталась протиснуться огромная костяная голова самого настоящего тиранозавра. Серо-желтая мертвая голова с почти черными до остроты стертыми зубами. Трещины в черепе были скреплены стальными скобами и дополнительно прошиты стальной проволокой.

«Тиранозаурус рекс — двенадцать метров в длину, четыре в высоту, если по бедру мерить, семь тонн веса. Клыки, если вместе с корнем считать, около тридцати сантиметров…» — выдал справку Ларс.

«Ха, мудрила, с весом-то ты точно ошибся…» — заржал Муха: «Но согласен, костяной дракон зачетный…»

Голова прорвалась целиком, показалась костяная грудина с маленькими и смешными на фоне остального тела лапками, а потом пресловутое четырехметровое бедро. Тиранозавр мотал черепом и издавал резкие, скрипящие звуки, похожие на рев. Это какая-то вибрация косточек и стяжек, усиленная магическим действием черного осколка, который метался внутри черепа. В пустых глазницах и ноздрях носился и вспыхивал, меняясь в размерах, клубок черного тумана.