Книга Чудесная чайная Эрлы, страница 22 – Варвара Корсарова

Печенье поднималось и подрумянивалось в духовке, в ковшике закипало кофе, покрываясь кремовой пенкой, и вместе с ними в моей голове кипели и зрели мысли.

Нужно заглянуть в книжную лавку господина Честа и попросить у него книгу о редкой магии. Быть может, там найдется что-то о пылевых привидениях. Если повезет, и про древоядицу удастся выяснить.

Поток мыслей прервал стук в дверь. Я торопливо вытерла руки и поспешила к входу.

– Вы дома, Эрла? – поинтересовался из-за двери баритон комиссара, я внезапно почувствовала в коленях слабость.

– Да! – ответила я охрипшим голосом, прокашлялась и пригласила: – Входите, не заперто.

Комиссар шагнул за порог. Мое сердце сильно и часто заколотилось. Нежданный гость вызывал немало опасений.

С чем он явился? С добром или с худом?

– Вам нужно дважды в день отмечаться в полицейском участке. Но я буду сам к вам заходить, когда позволит время, – поспешил успокоить комиссар.

Нынче утром комиссар был в форме, и я не в первый раз отметила, как идет ему строгий наряд. Расмус был щеголем: и городскую, и форменную одежду он держал чистой и выглаженной, пуговицы начищены до зеркального блеска, галстук завязан идеальным узлом, ни морщинки на ткани.

Комиссар прикрыл глаза, его ноздри дрогнули.

– Что за волшебный аромат?

– Вы пришли вовремя. Идите сюда, комиссар, и попробуйте лакомства, которыми славится «Чудесная чайная Эрлы», – я поманила его в кухню, и комиссар не заставил просить себя дважды.

Прошел за мной и по-хозяйски уселся за столик у окна. Занта приветствовала гостя неодобрительным фырканьем.

Я постелила перед ним чистую салфетку, вручила кружку с кофе. Выставила на тарелке свежеприготовленное печенье.

Комиссар смотрел на угощения с некоторой опаской.

– Я обещала угостить вас кофе. Попробуйте!

– Не откажусь.

Он сделал первый глоток и блаженно прикрыл глаза. Я знала: в этот миг горький напиток с карамельным привкусом зажег в его горле сладостную симфонию, заставляя сердце биться чаще.

– Восхитительно, – промолвил комиссар после паузы.

– Теперь печенье, – напомнила я и придвинула тарелку.

«Ракушки» дивно-золотистого цвета, присыпанные кристалликами сахарной пудры лежали на льняной салфетке, как драгоценные украшения.

Комиссар положил в рот печенье, разжевал, помотал головой и прерывисто вздохнул.

– Что это за магия? – произнес он тоном непомерного удивления.

– Никакой магии, комиссар, – залучилась я удовольствием. – Лимонная цедра, ваниль, свежее сливочное масло и отборные яйца, вот и все.

– В жизни не ел ничего вкуснее. А ведь я вырос в столице и в детстве часто захаживал в дорогие кондитерские.

Комиссар уже без приглашения взял второе печенье. В этот миг я тоже протянула руку к тарелке; наши пальцы встретились, и я вздрогнула. Кожа на ладонях у комиссара была жесткая, словно он много занимался физическим трудом. Что не вязалось с его образом жизни и историей о том, что он происходил из богатого рода.

У Петера, например, гладкие, мягкие руки – за конторкой мозоли не заработаешь.

– На что вы намереваетесь потратить этот месяц перед судом, Эрла? – спросил комиссар, глянув на меня с пристальным интересом.

– Буду искать доказательства своей невиновности, которые всех удовлетворят.

– Оставьте это полиции.

– Разве вы станете этим заниматься?

– Мы должны этим заниматься. Но, надо признать, сегодня меня вызвал бургомистр и дал понять, что нам не стоит слишком усердствовать.

– Вы его послушаетесь?

Комиссар не ответил, лишь с непроницаемым видом взял следующее печенье.

– Вы обсыпали мундир сахарной пудрой, – указала я с тяжелым вздохом.

Комиссар провел ладонью по груди.

– Наймите поверенного или сыщика. Пусть они стараются. А вы лучше пеките ваши чудесные пирожные и заваривайте чай.

– А какой смысл мне это делать? Торговать-то мне нельзя.

– Нельзя, – согласился комиссар.

Я разозлилась. Ну как с ним разговаривать? Пришел, сидит тут, кофе пьет, общается односложными ответами. Что ему нужно?

Эти тонкие губы, холодные светлые глаза, скрытая в них усмешка – все это маска под которой скрывается непростой человек.

Верно, он помог мне. Но только ли из-за того, что желает мне добра и стоит на стороне справедливости? Может статься, что им движут совсем другие мотивы.

Расмус хочет вернуться в столицу в триумфом. Кто знает, на что он способен ради отметки в послужном деле? Сейчас он второе лицо в городе после бургомистра, и их отношения не заладились. Комиссар захочет поставить Сангвиния на место и будет искать для этого способ. Уж не стала ли я пешкой в его игре?

Но, быть может, я все выдумываю. Люди гораздо лучше и проще, чем кажутся. Самое сложное – поверить в это.

Занта спрыгнула с полки, вальяжно подошла к Расмусу, обнюхала его сапоги. Протянула лапу и лениво поскребла его бедро.

Комиссар стиснул зубы и отодвинул ногу.

– Она просит, чтобы вы почесали ее между крыльев, – подсказала я. – Не бойтесь, она не укусит.

Комиссар пристально глянул на меня. Потом его взгляд переместился на Занту и обратно.

– Вы уверены?

– Конечно. Почти на сто процентов.

– Оставшиеся проценты не утешают.

Тем не менее комиссар вытянул руку и осторожно коснулся спины Занты. Та немедленно расправила крылья и выгнулась, чтобы Расмусу было удобнее.

Но комиссар уже убрал руку.

– Альфины – редкие животные. Вы раньше общались с ними?

– Имел неудовольствие, – признался комиссар сквозь стиснутые зубы. Его челюсти напряглись, а шрам на щеке налился краснотой.

– Вы боитесь альфинов! – вдруг осенило меня.

– Я не испытываю к ним любви. Впрочем, к кошкам тоже, а альфины на них очень похожи.

Занта немедленно повернулась к гостю спиной и ушла из комнаты, всем своим видом изображая крайнее презрение.

– Почему?! Альфины очень милые и умные.

– Вы хотели знать, откуда у меня шрам? Так вот, его оставили когти альфина. В детстве меня водили в цирк, и я имел глупость сунуться в клетку с альфином, чтобы погладить его. Зверь вцепился мне в щеку. В когтях оказалась инфекция, я чуть не лишился половины лица. Боль была дикая. Альфины умны и непредсказуемы. Плохое сочетание качеств что у людей, что у зверей.

– Вам просто не повезло! Наверное, альфина содержали в цирке в плохих условиях. Ими торгуют нечистоплотные торговцы. Я выкупила Занту у одного такого негодяя на Полуночном рынке два года назад. Бедняжка была тощей, как скелет, и совсем не смеялась.