Книга Лекарь-возлюбленный 2. Цветок для короля, страница 70 – Маша Моран

Он был весьма мускулист и в то же время, изящен.

Демонов красавчик!

Катарина пожала плечами:

— Вы были бы мертвы, если бы не дождались помощи. А так как сейчас стоите и выказываете мне свое недовольство, то помощь вы получили. И весьма недурную, смею сказать.

— А скромности вы начисто лишены, как я посмотрю. – Целитель обвел лазарет ленивым взглядом.

Катарине подобное поведение уже было знакомо. Многие пытались за точно такой же ленивой пренебрежительностью скрыть любопытство.

— Скромность – не то качество, за которое я нравлюсь людям.

Баи криво ухмыльнулся:

— Еще бы… У вас такой горячий воздыхатель. Уж точно не скромностью вы его привлекли.

Катарина приблизилась к целителю и толкнула его обратно к низкому лежаку:

— Да, во мне много прекрасных качеств. И теперь, когда вы стали этому свидетелем, позвольте я проверю вашу рану.

Баи отстранился, презрительно кривя губы:

— Оставьте свои провинциальные таланты для лечения свиней и куриц. Я в состоянии сам о себе позаботиться.

Катарина представила, как заезжает этому индюку кулаком в нос, но сдержалась.

Если она не поддалась истерике, когда принц буквально отрезал руки ее обидчику, то сейчас и подавно не лишится самообладания. К тому же, этот мерзавец претендует на ее мужа. Бой с ним она обязана выиграть.

— Конечно-конечно, господин Баи. – Она подняла руки, показывая, что сдается и больше не собирается прикоснуться к нему. – Какая жалость, что вы были не в состоянии показать нам свои умения и провинциальному лекарю пришлось лечить вас. Кстати, говоря нам, я имею ввиду господина Сунлиня. Он очень просил спасти вам жизнь и не дать умереть.

С лица Баи схлынули все краски.

— Что ж… я сразу понял, что это вы.

Сам не ведая того, он подтверждал слова Сунлиня о том, что они говорили о ней. И если принц ее не обманул, а она была уверена, что нет, безоговорочно ему доверяя, то все оружие было именно в ее руках.

— А я вот вас не сразу признал.

Баи не успел скрыть удивление, и Катарина охотно пояснила, пользуясь его замешательством.

— Перед тем как господин Сунлинь ушел, я попросил его найти для меня настоящие Ночные Цветы. Не ожидал, что ими окажутся люди. Так что, вы – мой подарок от Сунлиня. Знак его чувств.

Баи скрипнул зубами. Он весь напрягся, будто собирался напасть на нее, но застыл, сжав ладонями колени.

— Это кто же приводит в подарок своему возлюбленному другого мужчину?

Катарина улыбнулась:

— Тот, кого об этом попросили.

Целитель громко рассмеялся. Более раздражающего смеха Катарина еще не слышала.

— Знаете, он пару раз говорил о вас… Что-то про то, что вы ужасно посредственный лекарь. И что-то еще… – Он притворно нахмурился, делая вид, что вспоминает: – Ах, да! Что вы настолько заносчивый, что не пожелали с ним дружить. Он тогда даже посмеялся над этим. Мол, деревенский лекарь настолько самовлюбленный, что воротит нос от насле…

Катарина резко его перебила:

— Не стоит упоминать его титул в этих стенах. Или вы так долго жили в своей укромной крепости, что позабыли о том, насколько суровым и жестоким может быть внешний мир? – Она вздернула брови, холодно глядя на мерзавца.

Неужели, он думает, что она купится на его жалкую ложь? Из всех мужчин Сунлиню нравится только Рэйден. А Рэйден – это она!

От того, что целитель осознал свою ошибку, в его взгляде появилось лишь еще больше ненависти.

— Бедный-бедный старичок совсем не знает жизни за пределами крепости. – Катарина покачала головой, провоцируя соперника на ошибку. Пусть знает, что Сунлинь рассказал ей все. Абсолютно все. У него нет от нее секретов! – Я слышал, вам больше трехсот зим… Какой почтенный возраст…

Не о сражении с ним ей сейчас думать, но… пусть знает свое место! К тому же, ему что-то известно о Манускрипте.

Целитель встал и сделал шаг к ней. Его лицо приняло угрожающее выражение.

Он начал медленно наступать, а Катарине пришлось отступить. Вряд ли сейчас Сунлинь придет на помощь. А этот негодяй, по его рассказам, хорош в Мертвой Алхимии. Даже Дайске с ним не сравнится, что уж говорить о Катарине. Ему может хватить ума перерезать ей глотку, а затем «надеть» ее личину.

Мозг уже вовсю вырисовывал картинки кровавой расправы, когда целитель вогнал в нее нож признания:

— О, да… представляете, сколько опыта я получил за это время? Чему научился? Самое равнодушное тело растает в моих руках. Что уж говорить о таком потрясающем воине, как господин Сунлинь… Он такой чувствительный… Даже его шрамы… От криков он едва не срывал голос, когда я целовал их. Особенно тот, что на животе.

Катарине показалось, что ее лишили воздуха. Она будто снова оказалась в жутком подземелье, в неизвестности, и все, что оставалось, – гадать о своей участи.

Она никогда не думала, что испытает нечто подобное еще раз. Богиня Ревности пробуждалась, но Катарина чувствовала лишь сжимающую сердце боль.

А Баи продолжал ее добивать:

— А тот, что на бедре… Пришлось сдерживаться, пока лечил ту рану. Сначала я даже думал, что господин Сунлинь стонет от боли. Но оказалось, он просто ждал, когда я к нему прикоснусь… – На лице Баи появилось выражение превосходства. Самодовольная ухмылка почти добила Катарину. – Так возбуждающе осознавать, что я получил его первый поцелуй.

Скотина… Катарина не помнила, чтобы ненавидела кого-то так сильно. Сгустившийся запах влажных трав придал ей сил. Ей хотелось разорвать целителя. Уничтожить! Раскромсать на мелкие куски и сжечь их все до одного.

Она медленно встала на цыпочки, чтобы хоть немного сравняться с ним в росте.

— Ошибаетесь, господин Баи. Его первый поцелуй получил я. Если вы успели так хорошо изучить его тело, то должны были увидеть тонкие шрамы на спине. Ну, припоминайте. Длинные и глубокие, похожие на произведения искусства. Знаете, кто их ему нанес? – На растерянный взгляд целители она безумно улыбнулась: – Он сам. Потом спросите почему. – Слова Духа Ширм отчаянно трепетала в сознании. Теперь многое становилось понятным, и Катарина могла лишь ругать себя, что не предала этому значение тогда. Не обратила внимание. – Я лечил те его раны. А затем разминал его мышцы после боя. А после все его тело было покрыто следами моих губ и зубов. Так что, вы могли быть первым, в чем угодно, но не в этом.

Баи оскалился, обнажая зубы. Катарине показалось, что он готов впиться ей в шею, чтобы растерзать.

— Вы врете! Потому что Его Вы… господин Сунлинь ясно дал мне понять, что вы даже смотреть на него не хотите! Я был первым, кого ОН поцеловал!

Катарина откинула голову назад: