Книга С тенью на мосту, страница 17 – Наталия Рос

– Где Мария, черт ее побери! – громыхнул мужской голос, и в комнату, пригибая голову в проеме двери, ввалился, как разбуженный медведь во время спячки, массивный, высокий, черноволосый мужчина с большой, как лопата, черной бородой.

– Морис, не смей поминать нечистого, у меня гости! – шикнула на него Варида. – Ты опять уже напился?

– К черту мне этих гостей! Мария у тебя? – судя по багровому лицу мужика, он был действительно пьян, и пил он довольно часто.

– На что она тебе опять нужна? Заринка что ль опять не справляется?

– А тебе-то какое дело? Мария моя дочь, поэтому, когда хочу, тогда и требую. Дети орут, как резаные. Ей сказано, чтобы она следила за ними, а она снова убежала!

– Но так Заринка же твоя лупит ее постоянно! Что девочке остается делать? Сносу ей нет! А дети твои орут, как резаные, потому что все в мать и отца. В кого им быть тихими?

– Варида, молчала бы ты лучше! Не была бы ты моей соседкой, за твой острый язык, давно бы тебе встряску устроил. Заринка – моя жена, и ей можно лупить Марию столько, сколько ей вздумается и сколько та заслужит. Если та плохо справляется с детьми, то за что ее по голове гладить?

– Ой, испугалась я безмозглого пьянчугу! Да как можно с твоими оголтелыми балбесами справиться бедной девочке, если они по росту уже вот-вот догонят ее? Я еще, когда роды у твоей Заринки принимала, сразу видела, что все вырастут разбойниками, крови попьют немало. Это они еще пока маленькие, но меня не обманешь, я сразу вижу, кто станет порядочным человеком, а кто бесчестным. Пожалей ребенка, она же без матери осталась!

– Это хорошо, что ее мать, потаскуха, померла, дурного примера меньше. И Марию надо чаще бить, чтоб такой же не выросла! Так, где она? Я знаю, что она к тебе постоянно таскается?

С ужасом я увидел, как этот огромный, кроваво-багрянистый мужик повернул голову и уставился на лавку, в то самое место, где пряталась девочка, пытаясь слиться с ветхим тряпьем.

– Ага, вот ты где, поганка! – гаркнул он и рванул ее за тонкую руку.

Девочка с надрывом, как пластмассовая кукла, пролетела расстояние до мужика и, не доставая до пола ногами, повисла на своем плечике. Ее большие серые глаза тоскливо посмотрели на меня, и, беспомощно волочась, она исчезла в дверном проеме.

В комнате повис тошнотворный запах табака и перебродившего кислого вина.

Некоторое время Варида, нервно жестикулируя, ходила по комнате, возмущалась, поминала мужика всяческими бранными словами, и будто забыла о нашем присутствии, потом, чуть успокоившись, снова потребовала рассказать, зачем мы приехали.

– В доме мальчика случилась беда, – вздохнув, снова начал раскрасневшийся Ладо, вытирая пот со лба. Объяснять – оказалось не так то и просто.

Когда Ладо закончил историю, Варида, шумно дыша, как большой паровой котел, выпучила на нас большие черные глаза, которые и без того были выпученными.

– Вы думаете, что в них вселился бес? – спросила она.

– Если бесы существуют, то…

– Бесы существуют, – категорично отрезала женщина. – Дело другое, что я ими не занимаюсь. Бесовщина – это слишком серьезное и тяжелое дело. Такая простая бабка, как я, вам ничем не поможет.

Я и Ладо беспомощно посмотрели друг на друга: неужели весь наш путь был напрасен. Ладо предпринял еще одну попытку, но Варида снова наотрез отказалась принимать участие.

– Но я останусь сиротой, – воскликнул я, – пожалуйста, помогите! Я больше не знаю к кому обратиться! Мы ехали к вам, потому что вы наша последняя надежда! Прошу, пожалуйста, просто посмотрите на дом, может, вы подскажите, что делать дальше? У меня нет денег, но есть овцы, я отдам вам две, три овцы, сколько вы захотите, но я не могу просто так сдаться, пожалуйста, – я встал на колени перед ней, и Варида, с силой стукнув ногой по полу, потребовала, чтобы я немедля поднялся.

– Ладно, – наконец сказала она после продолжительных раздумий, – я съезжу с вами, но ничего не обещаю. Слышите, ничего не обещаю! Я вас предупредила. Завтра поедем.

Она отвела нас в небольшую саманную пристройку к ее дому и сказала, что там мы можем переночевать.

Вечером, поужинав, я решил сходить на высокий холм, увиденный мной во время прогулки днем. На возвышении холма росла могучая акация, на ветвях которой были перекинуты две толстые веревки, и к ним была привязана деревянная дощечка. В результате эта конструкция образовывала довольно неплохие и удобные качели. Усевшись на них и чуть оттолкнувшись ногами от земли, я мечтательно уставился на пушистые, мягкие облака, освещенные заходящим солнцем. Качели, мерно поскрипывая, отправили меня в далекий мир, в котором не существовало проблем и забот, где я забылся и растворился. Вдруг боковым зрением я заметил маленькую тень, как будто что-то промелькнуло справа, что-то похожее на мордочку маленького зверька. Тень спряталась за корявым стволом дерева. Я тихо спрыгнул с качелей, и, стараясь не шуметь, резко заглянул за ствол. Нет, это была не белка, как я сначала подумал, там, прижавшись вплотную к коре, на корточках, сидела та самая девочка.

– Ты зачем прячешься? – спросил я. – Тебя, кажется, Мария зовут?

Она, не сводя с меня больших глаз, кивнула.

– А меня Иларий. Тебе не нужно меня бояться. Выходи.

Девочка нечего не ответила, только слегка мотнула головой.

– Не бойся. Я тебя не обижу. Хочешь, покатаю на качелях?

Немного подумав, девочка поднялась, подошла к качелям, ловко, как обезьянка схватилась тонкими руками за веревки, подтянулась и села на дощечку. Ее ноги не доставали до земли, поэтому она не могла сама раскачиваться. Я чуть толкнул качели, стараясь, чтобы они двигались плавно и без рывков, и девочка, вытянув вперед ноги, старалась уже сама управлять ими.

– Ты вообще умеешь разговаривать? – зачем-то спросил я.

Она утвердительно кивнула.

– Это здорово! Во что ты обычно играешь?

– Я не играю, – ответила она неожиданно рассудительным голосом.

– А чем ты тогда занимаешься?

– Я нянька.

– А я пастух, овец пасу, – сказал я и замолчал, потому что не мог придумать больше ничего интересного.

Облака, словно набрав огненной силы, заискрились ярче, вплетая в себя сочные и яркие нити неба, опутавшие весь горизонт.

– Красиво там, – сказал я, показав рукой на закат. – Люблю смотреть, как заходит солнце.

– Я тоже. Всегда сюда прихожу, когда получается сбежать. Только мои ноги слишком короткие, кататься не получается, – ответила она.

– Ничего, они еще вырастут, будут длинные, как мои, – поспешил я поддержать разговор. – Сможешь кататься сколько захочешь.

– У тебя слишком длинные, у меня не вырастут такие, – возразила она. – Мне нужны поменьше.

– Значит, вырастут поменьше, но такие, чтобы ты могла сама кататься.