Книга С тенью на мосту, страница 70 – Наталия Рос

– Мария, открой дверь! – крикнул я, дергая за ручку. – Я теперь точно знаю, что ты дома.

– Уходи! Что тебе нужно? – закричала она.

– Я хочу поговорить, и я не уйду, пока ты не откроешь дверь.

– Уходи! Я не хочу разговаривать. Оставь меня в покое!

– Нет, я не оставлю тебя в покое, уж извини. Если ты не откроешь дверь, я обещаю, что выломаю ее, – сказал я, разглядывая толстую дубовую дверь, которую точно не смог бы выломать. – Можешь не сомневаться, что я вышибу! Вот сейчас же вышибу.

В эту минуту, как я приноравливался к удару плечом в дверь, послышался шум, и она приоткрыла дверь на цепочке. Ее огромные серые глаза с испугом смотрели на меня.

– Прошу, уходи. Я все тебе написала в письме. Я не хочу больше никаких отношений. Я… я не люблю тебя, – ее голос дрогнул, а глаза предательски заблестели.

– Мария, пожалуйста, сними цепочку.

– Ты можешь говорить так, зачем тебе заходить в дом? – она заволновалась.

– Я не буду заходить в дом. Я просто хочу тебя обнять в последний раз. Ведь ты мне не дала шанса даже попрощаться с тобой. Неужели я заслужил такое? Ведь ты же знаешь, как я тебя люблю… Прошу, дай мне возможность обнять тебя, просто обнять, и я обещаю, я уйду, и ты больше никогда меня не увидишь.

На ее глазах появились слезы и она, сняв цепочку, чуть приоткрыла дверь и, проскользнув через проем, оказалась в моих объятиях. Я вздохнул запах ее волос, почувствовав, как я оживаю.

– Прости, – прошептал я и, резко отстранив ее от себя, толкнул дверь и зашел в дом.

– Что ты творишь? – закричала она. – Как ты смеешь вламываться в мой дом?

Не слушая ее, я быстро направился к спальне. Подергал дверь – она была заперта. Мария схватила меня за руку, пытаясь вытолкнуть из дома, но я не замечал все ее тщетные попытки, мне нужно было осмотреть дом. Я забежал на кухню и вздрогнул: за столом сидел тот самый мальчик, укравший у меня кошелек. Перед ним стоял стакан отпитого молока и печенье.

– Что ты здесь делаешь? – грозно спросил я.

– Я никого не обкрадывал и ничего не брал! – испугавшись, воскликнул он и подскочил со стула. – Я просто налил себе молока и взял немного печенья, так как очень хотел есть. Простите меня, пожалуйста, это Мария пригласила меня.

На кухню забежала Мария и тяжело дыша, стала за спиной мальчика.

– Он не хозяин, чтобы перед ним оправдываться! – крикнула она на него и, сверкая глазами, посмотрела на меня. – Я пригласила этого мальчика пообедать. Это мой дом и я имею право.

– Ты уже здесь ночевал? – спросил я его. – Тебя Мария вчера привела?

– Да, ой, то есть нет… сегодня. Я сегодня пришел… недавно, – бормотал мальчишка, взирая с ужасом то на меня, то на Марию.

– Тебе Мария дала ключи, чтобы ты открыл дом?

– Хватит его допрашивать! – возмущенно закричала она. – Что тебе нужно? Это мой гость и я просто захотела его покормить. Я имею право приглашать, кого хочу.

– Да? А может «скормить» ты хочешь сказать? Скормить тому существу, запертому в спальне. Ты тоже на это имеешь право? – закричал я сам не свой. – Кто тебе дал это право? Как ты можешь так поступать? Мария, ты же не чудовище? Я же знаю, что ты не такая! Неужели ценность человеческой жизни для тебя ничего не значит? И ты, чтобы не отпустить Алю, готова пожертвовать жизнями других людей? Ты думаешь, Аля хотела бы такого? Ты думаешь, она приняла бы такие жертвы? – я кивнул на мальчишку. – Ты, уходи.

Он вжал голову в плечи и насупился.

– Я не могу. Она не разрешает, – пробормотал он, косясь на Марию.

Мария вздрогнула, будто проснулась, обессилено присела на стул и, схватившись руками за голову, прошептала:

– Ты можешь уйти.

Мальчишка торопливо запихнул одно печенье в рот, остальные побросал в свой грязный карман и, промямлив, что это ему на дорогу, шустро выбежал из дома. На несколько минут мы погрузились в тишину, только легкое и назойливое пошкрябывание раздавалось из соседней запертой спальни, и тонкое, хрупкое тело Марии слегка покачивалось на стуле, будто пребывало в трансе. Я присел рядом с ней.

– Ты должна отпустить ее, – сказал я. – Она страдает и скоро умрет, если останется здесь. Когда ты отпустишь ее, у нас будет хотя бы шанс вернуть ее обратно.

–Ты сам-то веришь, что этот шанс есть? – она посмотрела на меня невероятно усталым взглядом, будто силы покидали ее. – Знаешь, мне показалось, что жизнь маленького, неисправимого вора и обманщика – ничто по сравнению с жизнью моей доброй и милой девочки, – она закрыла лицо руками. – Боже, я ужасный человек… прости меня, если сможешь… Я такое ничтожество, как ты можешь любить меня? Я недостойна этого… Она меня теперь ненавидит, я обманула ее, заперев там. Она так страшно кричала, что выберется оттуда и выцарапает мне глаза. Что я натворила…

– Я попробую с ней поговорить, – сказал я и, подойдя к спальне, постучал в дверь.

– Аля, ты меня слышишь? – громко спросил я. – Если слышишь, дай знать, – за дверью послышался характерный скрежет ногтей об дерево. Она стояла возле двери и слушала. – Я выпущу тебя, только ты должна пообещать, что будешь вести себя хорошо, не царапаться и не кусаться. Мария очень сожалеет, что поступила так, и сейчас она всей душой хочет, чтобы ты нашла новый дом. Если ты не держишь на нее зла, то подай знак, и я открою дверь.

Через минуту тишины снова раздался знакомый скрежет.

Я медленно повернул ключ в дверном замке и чуть приотворил дверь. В полумраке витал невыносимо затхлый, спертый воздух, похожий на далекий и памятный мне запах болота. Комната будто уже много лет не проветривалась. Света не было: окна были задернуты плотными шторами. Сбоку я нашел выключатель, и в комнате зажегся свет.

Аля, вытянув сухую шею вперед и неестественно вывернув руку, стояла в углу комнаты, держась за комод, и пристально смотрела на меня зелеными глазами, едва схожими с глазами настоящей Али. Она сделала шаг вперед и спокойным, вполне разумным голосом старого человека, сказала:

– Мне завтра утром нужно уйти. Это ее последний день. Ее часы уходят.

– Ты уйдешь, – хриплым голосом ответил я, – обещаю. Только позволь нам провести с Алей последний день. Она очень дорога нам. Ты теперь полностью можешь управлять ее телом и разумом, но Аля еще внутри тебя. Она еще маленькая и беззащитная девочка. Позволь нам побыть с ней ее последние часы. Прошу.

– Я позволю, потому что он создал меня благодаря тебе, – сказала она и, выйдя из комнаты, внимательно посмотрела на Марию, неподвижно стоявшую в углу и похожую на восковую статую.

– Прости, что заперла тебя, – прошептала она. – Аля… ты разрешишь мне помочь тебе? Я очень хочу, чтобы ты нашла новый дом, я думаю… – ее голос сорвался, но она собралась и продолжила, – думаю, тебе будет лучше, если мы подстрижем твои волосы.