
Онлайн книга «Святые Спасения»
— Да. — Опять–таки — впечатляюще. — Я бы сказал спасибо, хотя на самом деле все это благодаря тебе. — В каком смысле? — Мы существуем благодаря тебе. Если мы построили что–то, что произвело на тебя впечатление, я рад. Ты — корень, из которого растем все мы, такие, какие есть. Ирелла почувствовала, что краснеет. — А, точно. Она осмотрелась в поисках других обитателей нейтронной звезды, но увидела только вышедших и продолжающих выходить из портала представителей флотилии. — Где ваша делегация? — спросила она. Иммануээль совершенно по–птичьи наклонил голову к плечу: — Прошу прощения. В конгрессе примет участие этот мой физический аспект. Мои коллеги будут присутствовать в виде своих прямых информационных составляющих. За исключением Энсли; он появится как андроид. — А у него такой есть? — Да. — Иммануээль сделал очередной замысловатый жест, указывая на парящий диск здания. — Не будете ли вы любезны присоединиться к нам? Они вместе прошли через площадь к висячим гроздьям глициний, и Ирелла поняла, что недооценила масштаб. Диск оказался гораздо больше, чем она думала: по меньшей мере сто пятьдесят метров в диаметре. — Что это за место? — Это Гостеприимный Дом — для вас. — Красивые цветы. Мне нравятся. — Спасибо. Мы приурочили сезон цветения к этому моменту. Сразу за колонной светился голубым портал. Они прошли через него вместе, оказавшись в центре здания — огромном зале с потолками под двадцать метров, охваченном ободом окон. В самой середине его высилась толстая многогранная кристаллическая колонна, расширяющаяся у основания и под потолком. Ирелла не удивилась бы, узнай она, что это настоящий бриллиант; первозданный блеск, безусловно, претендовал на подлинность. Каждая из граней радужно лучилась, и сияние это плавно колебалось, как будто внутри него двигалось что–то крошечное, искажая свет. — Аспекты моих коллег, — официально представил Иммануээль. — Большинство из них аналитичны. Ирелла кивнула колонне: — Рада встрече. Точки света, все до единой, разом окрасились в розово–золотой, погрузив зал в великолепную сумеречную дымку. Ирелла вежливо улыбнулась. Похоже, она как–то неправильно истолковала кое–что из слов Иммануээля. Оглянувшись, она заметила смутное недоумение на лицах Деллиана и Александре. — В каком смысле — аналитичны? — О. Способ, который мои коллеги используют, чтобы освещать этот конгресс, будет тщательно изучаться и обсуждаться. Когда мы поднялись над формой, данной нам при рождении, мы перераспределили наше мышление по нескольким физическим хранилищам. Сегодня каждая личность, проживающая в кольце, представляет собой целый комплекс тел. Данное биофизическое тело — всего лишь часть меня. С точки зрения Иреллы, это звучало ересью, но она все равно спросила: — Как у квинт оликсов? Колонна возбужденно замерцала молочно–белым с радужными переливчатыми оттенками светом. — Вполне применимая аналогия, — признал Иммануээль. — За исключением того, что, едва мы выросли, развились и созрели, мы решили расширить наше сознание, усилить разум; наш комплекс — много больше, чем простое резервное копирование, лежащее в основе модели квинты. Мой разум, например, прекрасно взаимодействует с сетью квантовой обработки данных, а также с биологическими компонентами, подверженными нейрохимическим и гормональным искажениям. Таким образом я сохраняю полную человеческую эмоциональную реакцию на свое окружение, а также повышаю свои интеллектуальные способности и скорость мышления. Другой набор неврологических сегментов усиливает интуицию — или воображение. Я считаю, что этот аспект наиболее тесно связан с разумом, данным мне при рождении. Я все еще мечтаю, Ирелла. Она улыбнулась Иммануээлю — улыбнулась печально: — А какой из компонентов комплекса содержит твою душу? Иммануээль восхищенно зааплодировал. — Прекрасный вопрос. Ты воистину создатель, творец жизни, как и говорил Энсли. Этот вопрос, несомненно, привел бы в восторг древнегреческих философов. — А тебя? — Душа — абстракция. В комплексе она везде и нигде. Она ничто — и она всё. — Единственный недостаток — рациональность, но в то же время это путь к величию. — Именно. Наша человеческая сущность точно такая же, как ваша. — Совершенно другая. — Признаюсь, я беспокоился перед встречей с тобой, Ирелла. На старой Земле была поговорка: «Никогда не встречайся со своим кумиром». Но ты в точности такая, какой я тебя представлял. — Ты еще с ней не спорил, — негромко пробурчал Деллиан. — Дай мне знать, много ли восхищения у тебя останется после того, как это случится. Ирелла показала ему средний палец. — О, друг создателя, — кивнул Иммануээль. — У него есть имя, — предупредила Ирелла. — Так и не удосужился его запомнить, — громко заявил знакомый голос. Ирелла обернулась и увидела просто–таки белоснежного мужчину, идущего к ней. Несомненно, мужчину — поскольку он был обнажен и анатомически безупречен. Черты его лица были легко узнаваемы. — Привет, Энсли. — Привет, крошка. Рад видеть тебя — во плоти. — Инициатор не мог сделать тебе одежду? — Вот уж не считал тебя ханжой. — Ладно, а как насчет цвета? Андроид был абсолютно бел — глаза, волосы, изнанка рта. Все было из одного и того же пластика. — Я экономный. Если мы преодолели бедность, это еще не значит, что мы должны быть расточительными. — Не можешь не умничать? — В точку. Ирелла не знала, стоит ли посмеяться или поиздеваться над андроидом–аватаром Энсли, но удивлена она почему–то не была. — Ну и что теперь? — Конгресс! — Он подмигнул, и идеально гладкое лицо неприятно сморщилось. Деллиан ухмыльнулся. — Ох, да спасут нас Святые, — простонала Ирелла. В большом зале собрались все восемнадцать капитанов. — Начнем? — спросила она Александре. — Думаю, да. — Оне слегка поклонилось Иммануээлю. — Надеюсь, вы проявите к нам терпение. Не все здесь так быстро соображают, как Ирелла. — Конечно. — Тогда мне хотелось бы начать с благодарности за этот прием. Вы сказали, что построили этот хабитат для нас? — Да. Я рад, что вам он понравился. Он вызревал шесть недель. Александре перевело дыхание, собираясь задать следующий вопрос, но Ирелла подняла руку: |