Книга Цветок яблони, страница 87 – Алексей Пехов

Один из них, Оглен, все же решился и шагнул в её сторону. Но застыл, остановился, глядя куда-то за плечо тзамас. Она обернулась и увидела Милта.

Невысокий, поджарый, с простым незапоминающимся лицом, кутавшийся в странный кружевной плащ, подаренный ему южным народом, он появился, как всегда, внезапно. Брат умел приходить словно бы из ниоткуда, оказываясь порой очень кстати в моменты, когда требовалась помощь.

Или… или когда не стоило развивать конфликт. Он всегда был той водой, что тушила пламя.

Оглен сделал вид, что он и не шел к Мерк, присел на ближайшую тумбу, и тзамас вместе с братом покинули зал.

— Глупо дразнить молодняк, — голос у Милта был жесткий, но карие глаза смеялись.

— Они — неразумные дети, которые вскоре могут лишиться всего, чего добились. Нет времени их убеждать или доказывать, а тем паче ругать. Хотя бы за то, что они напали на моих учеников.

— Они не дети, — возразил Милт. — У них за плечами битва Даула, и они понимают лишь силу. Мы еще наплачемся с ними. Мир наплачется, если только у нас выйдет решить проблему.

— Мири тебе сказала способ?

— Да.

Короткий ответ. Никаких лишних эмоций.

— Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты сделал.

Он вопросительно покосился на нее, и на его лице появилось выражение вежливого недоумения.

— Ты закончил ту битву.

— Ее закончило море, что пришло без приглашения.

— Ты смог убить Вэйрэна. Его доспех выдержал и меч Моратана, и силу Мальта. Твой нож справился лучше всего. Пронзил темную броню, ударил в сердце.

— Благодарить за это я должен мастера, создавшего его.

Моратан вытащил из ножен клинок, протянул Мерк:

— Посмотри, — и, заметив ее сомнение, добавил стали в голос: — Ну же, маленькая сестра. Он не кусается.

Она взяла в руки вещь, которую когда-то выковала. И когда подушечки пальцев коснулись темной стали, не сдержавшись, вскрикнула:

— Как?! Почему?!

Милт улыбнулся и вокруг его глаз появились морщинки. Она часто забывала, что он самый старший после Мали и Миерона.

— Течение жизни. Цена за мир. То, что я потерял. Назови, как хочешь, итог един — Вэйрэн уничтожен.

— Но твой нож. В нем больше нет силы. Он…

— Просто нож. Хороший. Острый. Замечательный и все еще способный уничтожать латы, сотканные из мрака.

— Но и только. Ты…

Она не знала, что сказать. Просто обняла его, и он, вопреки обычаю, не препятствовал. По крайней мере какое-то время.

— Ну хватит, маленькая сестра, — Милт пошевелил плечами, прося отпустить его. — Не надо слез и сожалений. Все идет, как идет.

— Мне жаль.

Волшебник наклонился к ней:

— Жаль того, что твоя славная игрушка лишила меня многого? Или того, что случится совсем скоро?

Мири нашлась в зале Памяти, там, где гармоничную мелодию создавали падающие с высоты шары, ударявшиеся в пластины, а затем катящиеся по желобам. Ее д’эр вин’ем, старый и уже полуслепой, с редкой шерстью, но все еще ясным умом и ироничным, острым языком, следил за тем, как волшебница, касаясь рога, так давно сделанного и подаренного ей Мерк, плавит внушительную глыбу мрамора, отрубая все лишнее.

Понять, что получится в результате, было сложно, работа только-только началась.

Белый лев чуть склонил голову, приветствуя вошедшую, а затем положил морду на передние лапы, собираясь поспать. Он часто спал в последние годы.

Услышав шаги, Мири отвлеклась, повернулась к ней, без улыбки, рассеянно потерла щеку тыльной стороной запястья. Веки у нее были красными то ли от слез, то ли от усталости. Перчатка Вэйрэна, единственное, что осталось от мятежного асторэ, лежала рядом с ней.

— Зачем ты ее хранишь? — Мерк не скрывала своего отвращения.

— Моратан задал тот же самый вопрос.

— И что ты ему ответила?

— Сказала, что это победный трофей Милта. Его подарок мне, — Мири протянула сестре перчатку:

— Посмотри на нее внимательно. Что ты видишь?

— Интересно.

Рыжие брови Мири насмешливо поднялись:

— И только?

Мерк вздохнула, села рядом, небрежно бросив перчатку на осколки мрамора:

— В ней сердце той стороны. И я узнаю материал. Металл, кость гвина. Ковка, пускай после и постарались шаутты, слишком знакома. Моя работа, а значит перед нами часть посоха Мали. Его переплавили, смешали с металлом другого мира, создали доспех для Вэйрэна. Вот причина его силы.

Они помолчали, думая о насмешке судьбы. О том, как все повернулось, и том, как ошибку Шестерых использовали против них. Миерон, самый осторожный и дальновидный, предупреждал их когда-то, что ни к чему хорошему та глупость не приведет. Но Мерк так хотелось быть полноценной. Такой же, как братья и сестры. Мальту хотелось справедливости. Мали — вернуть зрение. Миерону — помочь ей. Мири — исполнить увиденное во благо человечества. Моратану возвыситься. Милту… что было нужно Милту не знал никто.

И вот, спустя годы, им пришел ответ. Мир разбит. Магия уходит. Та сторона отомстила за то, что они ей сделали. И асторэ, ставшие шауттами, сыграли свою партию. Использовали ошибки Шестерых.

Ужасно. Горько. Смешно до слез.

— Вэйрэн был лишь инструментом. Клинком против нас, — наконец проронила Мерк.

— Против меня. Кое-кто считает, что я во всем виновата. Ведь это я предложила выкинуть наших учителей. Все остальное — лишь череда трагических случайностей. Никто не предполагал, во что они переродятся там.

— Ты видела, что так будет? С перчаткой.

Мири с сожалением развела руками:

— Я желала лучшего для всех нас. И все мы хотели прекратить ту войну и выжить. Но война не закончилась. Просто стала другой.

— Ты уничтожишь ее?

— Зачем? Она безопасна.

Мерк возразила:

— Ложь. Что ты видела?

Та вздохнула с глубокой печалью и произнесла с неохотой:

— Она безопасна для каждого из нас. Но не для других. Поэтому я спрячу ее здесь. Аркус проклят нами. Сюда никто очень долго не придет.

— Что ты видела, сестра?!

Мири закрыла глаза, потекли слезы. Плакала она совершенно беззвучно.

— Множество вероятностей. Но все они говорят, что Даул — это не конец. Лишь начало дороги. Когда-нибудь мы проиграем. Мир изменится. Разорвется. А, может, останется прежним.

Мерк зло сверкнула глазами:

— Если перчатка — причина грядущих бед, уничтожь ее!

Мири сохранила спокойствие, спросив веско: