Книга Цветок яблони, страница 97 – Алексей Пехов

Светало. Все было бледно-серым, тусклым, до удивления холодным для лета. Чуть-чуть штормило. Корабль зарывался носом в раздраженные беспокойные волны, убегая от настигающей его непогоды.

— Уже осень?

— Месяц Дракона переваливает за середину прямо сейчас, — ответила та и ушла в трюм, сильно согнувшись, чтобы не задеть головой низкий потолок.

Середина Дракона? Выходит, с момента битвы прошло больше шести недель. Долгий срок. Он провалялся все это время, и сейчас хотел только одного — узнать, чем все закончилось, живы ли друзья…

На палубе несли вахту семеро моряков, следивших за парусом. И еще один — судя по одежде и бороде, дагеварец — стоял у штурвала.

— Капитан? — обратился Тэо к нему.

Тот глянул с интересом:

— Да. Гутер ис Тах, капитан «Даров ветра».

— Куда мы идем, добрый капитан? И откуда?

— В Вестер. От устья Ситы. Во всяком случае, твои друзья наняли меня там. Силен ты спать. В команде решили, что уже не проснешься.

— Друзья… Много их?

— Весь отряд. Девятнадцать человек, если без тебя. С тобой все двадцать. Там, за тюками, у правого борта, парень из Пубира. Я как-то уже катал его по морю. Поговори с ним. Ветер крепчает…

И он, забыв о Тэо, гаркнул матросам, чтобы собирали один из парусов. Акробат же направился в сторону носа и увидел сидящего на палубе Вира, который встречал хмурое солнце в это ненастное утро. Он был без рубахи, не обращая внимания на холодный крепкий ветер и то ли дело долетающие брызги.

Таувин поднял ладонь, приветствуя Пружину. Тэо бросил быстрый взгляд на его спину, на яркие пятнышки многочисленных татуировок. Оценил безмятежное выражение юного лица.

И тревога начала отступать.

Вместе они следили, как зарождается день, как вот-вот пойдет дождь и как белые барашки появляются в острых гребнях высоких волн. Корабль на них то и дело норовисто подпрыгивал, затем ухал носом вниз, поднимая облако брызг.

— Победа за нами?

— Мильвио считает, что нет. Нэ считает, что да. Гвардейцы Шерон спорят друг с другом, когда им надоедают вино и качка.

— А что думаешь ты?

— Хм… Думаю, мы не проиграли. Уже много, учитывая, кто против нас выступал и сколько их было. Я видел, что сделал ты. Спас Дэйта и всех его людей.

Да. На том участке шаутты дрались особенно отчаянно. Большинство ран ему нанесли там.

— Он здесь?

— Нет. Остался с армией.

Тэо вспомнил рубиновый луч, рассекающий поле:

— Я тоже видел, что сделал ты.

— Да уж, — Вир без всякого энтузиазма провел рукой по влажным волосам. — Не особый повод гордиться, если честно. Отправить к праотцам разом столько народу.

— Я представляю, насколько это тяготит. И сочувствую тебе.

Тот внимательно посмотрел на Тэо, понял, что говорит акробат искренне, и чуть склонил голову, принимая его слова.

— Нэ утверждает, что я не должен думать о мелочах. Ибо они изъедают сердце. Но это не мелочи.

— Нэ?

— Ты видел ее несколько минут назад.

— Погоди, — акробат только теперь понял и обернулся, ища взглядом темный квадрат люка, ведущего в трюм. — Эта старуха? Она… Нэко?!

— Ну, вроде того.

— То-то она не выглядела очень дружелюбной.

— Ты асторэ. А она слишком стара, чтобы меняться. Так что просто не обращай внимания. Нэ не самый плохой человек.

— Стоит поблагодарить Шестерых, что твоя учительница столь добра и не стала кидаться на меня, как ты во время нашего знакомства.

Вир негромко фыркнул:

— Стоит поблагодарить Шестерых, что рядом нет Лавиани. Полагаю, они не нашли бы общий язык друг с другом. А я вряд ли бы смог перенести их обеих одновременно. Не сейчас.

— Твои светлячки…

— Угу. Их снова прибавилось.

— Некоторые больше не шевелятся и не светятся. Те, через которых проходят два шрама. Что это?

Две узкие розовые полосы пересекли несколько татуировок на правой лопатке, и картинки там поблекли и даже немного расплылись.

— Нэ говорит, это плата, которую с меня взял артефакт. Я не Мальт, и каждый раз, когда получается луч, он выжигает не только врагов, но и мои татуировки. Мол, я должен забыть о подобном свойстве оружия, иначе потеряю все, чего достиг. Как будто я жажду использовать его. Просто иногда не бывает выбора.

— Полагаю, каждый из нас это понимает. Вот почему ты расстроен?

— Что? Нет. Я буду счастлив, если мне никогда больше не придется обращать его в щит. Для печали у меня есть причина. Я свалял большого дурака совсем недавно и хочу попросить у тебя прощения.

Тэо непонимающе нахмурился.

— Твоя лютня, как бы сказать… утрачена. Ты доверил мне ее хранить, а я не справился.

Акробат и не вспоминал об инструменте с момента Рионы. Лютня Веллины. Что же. Было немного жаль, что ни один музыкант больше на ней не сыграл. Но в столь суровые времена это была небольшая потеря.

Он не изменил своего мнения даже после того, как Вир рассказал ему о том, что отдал лютню шаутту, и об увиденном указывающей в одном из снов:

— Если Шерон права, и это артефакт Шестерых, который мог сдерживать Облако, то теперь толку от него никакого. Бланка вполне справилась без его помощи.

— А если это было оружие против любой тьмы? Против Вэйрэна?

— Не сожалей. Подумай о том, что не каждому артефакт дается в руки и работает так, как было задумано Мерк. Твой колокольчик тому примером. Или браслет Шерон. Для нас он бесполезен, а шаутты им точно не воспользуются. Иначе и их он заключит в узилище.

— Ты в этом так уверен?

— Нет. Но всё равно не жалей.

Вир усмехнулся с сомнением:

— Я в какой-то момент внезапно стал понимать, что приходится жалеть о массе вещей, и эти вещи вовсе не пустяки, они важны. Раньше я был куда беззаботнее. А теперь приходится думать о последствиях — о том, что будет дальше. И о других.

Тэо прекрасно понял, о ком говорит пубирец.

— С ней все будет в порядке. Она не одна, а с Лавиани и дэво. Они сделают все, чтобы защитить ее.

— Спасибо, друг. Но я прекрасно знаю, что есть силы, с которыми сложно справиться даже нам с тобой. Если только демоны прознают, кто она, чего мы хотим… Да и не только демоны. Дорога на север долгая, всякое может произойти. Ей следовало взять меня с собой.

Тут Тэо ничего не стал говорить. Об уходе Лавиани и Бланки он узнал от Мильвио. И полагал, что госпожа Эрбет не так просто отправилась в путь без Вира.

— Возможно, мы нагоним их в дороге.