Книга Домик под скалой, страница 23 – Шэрон Гослинг

– Это? Называется морской портулак. Съедобный.

– Правда? – Мальчик сморщил нос.

– Да. Только очень соленый. – Она оторвала листок и принялась жевать. Молодой Робби завороженно смотрел на ее. – Хочешь попробовать?

Паренек с сомнением покосился на отца. Старый Робби улыбнулся и кивнул:

– Анна в этом разбирается. Она повар.

Мальчик взял листик портулака, осторожно положил в рот и принялся жевать. На его лице появилось удивленное выражение:

– У него вкус моря!

– Точно, – согласилась Анна. – Вот почему он прекрасно подходит к рыбе и всяким морепродуктам.

– Что вы собираетесь с ним готовить?

– Пока не знаю. Просто подумала, что стоит сделать запас. В конце концов, я больше сюда не попаду.

– Не волнуйтесь, – успокоил ее Молодой Робби. – Когда захотите нарвать еще, мы привезем вас на лодке, да, пап?

Анна перевела взгляд на Старого Робби, который с улыбкой смотрел на сына.

– Без проблем. Конечно, привезем.

– На самом деле это моя лодка, – объяснил Молодой Робби. – Тетя Брен оставила ее мне. Но я еще учусь с ней управляться.

– Отличная лодка. И на ней можно наблюдать за дельфинами.

Мальчик впервые улыбнулся:

– Если захотите, присоединяйтесь к нам как-нибудь. Иногда мы подходим к ним довольно близко. Но не слишком. Не хотим их беспокоить – просто наблюдаем. – Он произнес это как мантру.

Анна улыбнулась ему в ответ:

– С удовольствием. Спасибо.

Они обогнули скалу и подошли к маленькому причалу в Криви. Пока Анна выбиралась на сушу, Старый Робби ловко удерживал лодку на месте, не выключая мотора.

– Благодарю вас, любезные джентльмены. – Она обращалась к обоим. – За спасение дамы от опасности, о которой она даже не подозревала.

Старый Робби улыбнулся:

– Скорее от счастливого неведения, чем от опасности.

– Забавно, как часто это сочетание делает взрослую жизнь более или менее сносной, – сказала Анна, и он рассмеялся.

Она хотела сказать что-то о Кэсси – о том, как она сочувствует их утрате и как жалеет, что так неловко упомянула о ней при их первой встрече. Но не решалась в присутствии его сына, который сидел тут, в лодке Брен, и внимательно на нее смотрел. Внезапно позади них раздался звук шагов, а потом и знакомый старческий голос.

– Слишком поздно, Старый Робби, – проскрипел Дуглас Маккин. – Я видел, как тот парень, иностранец, выходил из дома Брен часа четыре назад. Поле уже вспахано.

Когда до Анны дошел смысл сказанного стариком, она почувствовала, что краснеет – от унижения и ярости. Она открыла рот, готовая дать отпор, но Старый Робби ее опередил.

– Но ведь это не мое дело, Дугги? И не твое. – Его лицо осталось бесстрастным, но взгляд был твердым и холодным. Потом он повернулся к Анне, игнорируя старика. – Морские черенки ^[5], да?

От ярости у Анны так звенело в ушах, что она не поняла вопроса.

– Я… что?

Роберт Маккензи кивком указал на пучок листьев в ее руке.

– С портулаком. Морские черенки.

– Да, – согласилась она. – Морские черенки прекрасно подойдут.

– Ладно. Попозже я помогу вам набрать ведро. А теперь мне нужно отвезти парня в школу.

Анна не видела, как лодка огибает скалу, только слышала гудение мотора, эхом отражавшееся от камней. Дуглас Маккин, прищурившись, сверлил ее мрачным взглядом. Она с отвращением посмотрела на него и покачала головой, но заговорить не решилась – боялась выплеснуть свою ярость. Просто ушла, с такой силой сжимая в руке портулак, что листья оставили отпечаток на ладони.

Возвращаясь по узкой тропинке домой, Анна встретила Пэт, которая развешивала белье.

– Доброе утро, – бодро поздоровалась соседка, но, взглянув на лицо Анны, добавила: – Э-э… Что-то случилось?

Анна покачала головой:

– Не обращайте внимания. Все нормально. Вы не откажетесь выпить со мной чаю? У меня грандиозные планы, и я хочу вам о них рассказать.

– Боюсь, сегодня утром не получится. Фрэнку нужно к врачу, я поеду с ним, а заодно пройдусь по магазинам, пока он будет в больнице.

– Да? – В голове у Анны вспыхнули тревожные мысли. – Он нездоров?

– Не волнуйтесь, дорогая. Это плановый визит, проверка кардиостимулятора.

– Я не знала, что у него кардиостимулятор.

– Ну да. – Пэт вздохнула. – Фрэнк предпочитает делать вид, что совершенно здоров. Сердечный приступ случился у него два года назад. Такой звоночек заставит притормозить кого угодно, но только не Фрэнка. Он думает, что ему тридцать, и пытается вести себя соответственно.

– О Пэт, мне так жаль. Наверное, вы очень волнуетесь.

Пэт сжала плечо Анны:

– Старость, моя дорогая. От нее не убежишь. В целом Фрэнк здоров как бык, но кто знает? Может, врач сумеет его немного вразумить. – Соседка кивнула на переполненную корзину белья. – Помогите мне и заодно расскажете о своих планах.

К тому времени, как последняя простыня Пэт затрепыхалась на ветру, дующему с Северного моря, Анна окончательно успокоилась.

– Думаю, домашний ресторан – это превосходная идея. – Пэт взяла корзину и пристроила ее на бедре. – Если мы с Фрэнком чем-то можем помочь, только скажите.

– Ну, если это не слишком вас затруднит, – неуверенно произнесла Анна. – Я подумала, нельзя ли моим гостям пользоваться вашим туалетом на первом этаже? Боюсь, если пустить их в мой дом, они будут заходить на кухню. Вряд ли это понравится санитарному надзору, когда он тут появится.

– Не говоря уже о том, что незнакомым людям нечего делать в вашем доме, – согласилась Пэт. – Нужно посоветоваться с Фрэнком, но лично у меня нет возражений. При необходимости мы всегда можем запереть кухню.

– Спасибо, Пэт, – с облегчением выдохнула Анна.

– Без проблем, дорогая. Если придумаете что-то еще, дайте знать.

– Еще вы можете быть запасными клиентами! – воскликнула Анна. – Если никто не придет, я хочу, чтобы за моим столом сидели друзья.

– Сомневаюсь, что у вас будут свободные места, – сказала Пэт, входя в дом. – Приходите позже, пропустим по стаканчику, если хотите.

Остаток утра и первую половину дня Анна составляла список всего, что предстояло сделать для открытия обеденного клуба. В первую очередь понадобится небольшая перестановка на кухне. А еще нужно будет заказать набор одинаковой посуды – естественно, у Роны. Следует также позаботиться о столовых приборах, бокалах, салфетках – в общем, много всяких мелочей, помимо самой еды.