Книга Осень Локи, страница 16 – Анна Антонова

– Ты о чем? – озадачился он.

– О вечере встречи! – почти выкрикнула я.

На нас стали оглядываться прохожие, и я смущенно умолкла, сделав вид, что внимательно рассматриваю швартующийся у пирса теплоход.

– Да, Настя, – насмешливо заметил он. – Хорошая у тебя память. Раз уж у нас минутка воспоминаний: помнишь, что ты первая со мной знакомиться полезла?

– Никуда я не лезла! – запротестовала я, в глубине души отчасти признавая его правоту.

Сакраментальный вопрос «Как тебя зовут?» действительно первой задала я. Но это еще ни о чем не говорит!

– Спасибо, короче, за предложение, – заявил Максим, глядя куда-то в сторону. – Я подумаю. Если у тебя все, то я пошел.

Не дождавшись моего ответа, он развернулся и направился к вокзалу. А я осталась на набережной, усиленно моргая, чтобы не разреветься прямо сейчас. Кто он после этого, спрашивается? Пашка тоже хорош – подставил меня. Вот и связывайся с парнями!

Я растерянно озиралась. Назло врагам, на радость маме никуда не пойду, продолжу гулять одна, я еще не все тут посмотрела. Вон течет симпатичный ручеек – копия канала имени Москвы с миниатюрными шлюзами. Я побрела вдоль него, прислушиваясь к грянувшему с борта отчаливающего теплохода бравурному маршу «Прощание славянки». Звучало здорово – очень бодряще и торжественно, даже самой отправиться в путь захотелось…

– Девушка, а вы почему такая грустная?

Похоже, прогуливаться здесь в одиночестве было не лучшей идеей – мой унылый вид привлек внимание совершенно постороннего молодого человека. Я покосилась на него – мог бы начать знакомство с более оригинальной фразы. Внешне он не внушал опасений, и я сочла нужным пояснить:

– Я не грустная, просто у меня лицо такое.

– С парнем поссорились? – не унимался он. – Я за вами уже давно наблюдаю.

Этого еще не хватало! Просто маньяк. Бродит тут один среди бела дня и грустных девушек высматривает. Думает, если я с кем-то поссорилась, то немедленно тепленькой упаду в его объятия. На каких курсах пикапа подобному учат?

– Нет, – угрюмо отозвалась я. – Все в порядке, спасибо.

И, резко развернувшись, быстрым шагом пошла в том же направлении, в котором совсем недавно отбыл Максим. Прогулка окончена. На сегодня мне хватит острых ощущений и неожиданных встреч.

* * *

– Убийство Бальдра – страшное преступление, которое погубит нас и все девять миров! – грохотал Один.

– Разве это сделали не вы сами во время вашей глупой забавы? – осведомился Локи. – Боги пытались убить его разными способами, похваляясь друг перед другом. А Бальдр просто стоял и смеялся, позволяя рубить себя мечом. А еще вы бросали в него копья и стреляли из лука!

– Бальдр был неуязвим, что тебе прекрасно известно!

– Почему же стрела твоего сына Хеда из жалкой веточки молодой омелы пронзила его насмерть?

– Тебе ли не знать! Ведь ты сам вложил ее в его руку.

– Хед подтвердит это? Может быть, стоит спросить у него?

Локи обвел взглядом собрание, ища слепого бога судьбы.

– Его здесь нет, – усмехнулся он. – Брат мой, распорядись послать за ним. Он расскажет, как все произошло, и это снимет с меня ваши нелепые обвинения.

– Хед уже расплатился за свое невольное преступление и находится на пути в Хельхейм, – мрачно проронил Один.

– Вы убили его? – удивился Локи.

Он вдруг почувствовал, что его вновь охватывает смертельный холод. Неужели страх предательски заползает в душу? Боязнь не суда и даже не смерти, а того, что неизбежно последует за этим.

Он тряхнул головой, отгоняя жуткие видения, и издевательски продолжал:

– Один, ты позволил убить своего сына, который, по твоим словам, был лишь чьим-то слепым орудием? Но как это стало возможно? Или мы, боги, более не бессмертны?

– Скоро ты проверишь на себе.

– Буду ждать, – не дрогнул Локи. – Ведь тогда я встречусь в Хельхейме и с Бальдром, и с Хедом. Брат мой, что передать твоим сыновьям, один из которых бестрепетно лишил другого вечной жизни ради пустого развлечения?

– Локи опять отвлекает нас, – заявил Тор, по-прежнему крутя в руках молот. – Давайте поскорее покончим с этим.

– Друг, тебе не терпится уединиться со своей верной женой, золотоволосой Сиф? – язвительно осведомился тот. – Ты слишком долго пробыл в дальнем походе, охраняя границы нашего мира! Напрасные усилия – недалек день, когда начнется Рагнарек, сумерки богов, и беречь станет нечего.

– Правильно сделали цверги, когда поставили тебя на колени и зашили рот, заставив хоть немного помолчать, – прорычал Тор. – Весь Асгард вздохнул спокойно!

Локи непроизвольно сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. За время совместных странствий Тор хорошо изучил его слабые места и прекрасно знал, как побольнее задеть за живое. Сильно же он оскорбился за свою жену, если позволил себе напомнить о том постыдном случае при всех! Но нельзя потерять лицо и позволить им заметить его минутную слабость.

– Те самые цверги, которых я заставил выковать для тебя Мьельнир? – уточнил Локи дрогнувшим голосом.

– Ты сделал это вовсе не для меня! – парировал Тор. – У тебя ведь не было выбора: ты сам затеял спор с мастерами, поставив в заклад свою хитроумную голову. А потом, как обычно, выкрутился, отделавшись всего лишь зашитым ртом, да и то ненадолго!

Бледное лицо Локи исказилось: слишком болезненным было воспоминание. Он словно снова ощутил те страх и боль, когда шило безжалостных цвергов калечило нежную плоть и ее стягивали тугие ремни.

– Жаль только, ты не навсегда лишился возможности болтать без перерыва, – тем временем мстительно продолжал Тор. – Раз называешь себя моим другом, открой секрет: как ты избавился от ремней? Даже шрамов не осталось, твое лицо по-прежнему юное и прекрасное. Ни одна богиня не может устоять перед тобой. – Он метнул уничижительный взгляд в сторону своей жены, которая по-прежнему стояла потупившись, и продолжал со зловещей улыбкой: – Если это колдовство, научишь меня ему? Или ты, Идунн, тайком подкармливаешь его молодильными яблоками? Чем же он приворожил тебя?

– Как ты смеешь обвинять меня в подобном, Тор? – в гневе воскликнула богиня вечной молодости.

Боги опять возмущенно заговорили все разом. Локи, пользуясь передышкой, на миг прикрыл глаза. Кажется, до сих пор он недооценивал своего друга и спутника в многочисленных путешествиях. Тор не так уж простодушен и недалек, как ему всегда казалось. Впрочем, кто способен ударить больнее, чем лучший друг? Локи, как никто другой, знал цену предательства.

Тем не менее, когда все стихло, он нашел в себе силы проговорить: