Книга Осень Локи, страница 29 – Анна Антонова

Юрка вылетел в коридор и там заорал:

– Жаркова! Знаешь, что нам из-за тебя задали? Короче, ты пишешь мне перевод!

Мне, к сожалению, писать перевод было некому, поэтому пришлось засесть за него самой, пока еще не окончательно изгладилась из памяти информация, полученная на лекции. С чего там пролог начинается? Я открыла файл в интернете.

Голова у меня пошла кругом. Божечки-кошечки, что это? Как подобное можно читать и тем более переводить с русского на русский? И какой-такой Владимир? Неужели тот самый – Красное Солнышко, памятник которому теперь красуется в центре столицы неподалеку от Кремля? Он, выходит, не только креститель Руси, но и убийца, да не кого-нибудь, а родного брата?

Историю древней Руси мы благополучно сдали в прошлом году, и с тех пор она основательно подзабылась, поэтому для понимания происходящего пришлось освежить ее в памяти.

Этот Владимир, оказывается, был очень нехорошим человеком. Он нанял варяжское войско и осадил Киев, где княжил Ярополк, выманил брата якобы на переговоры и убил без всяких угрызений совести, а его беременную жену взял в наложницы. Когда же викинги потребовали плату за свои услуги, Владимир сначала пообещал, а потом отморозился и отослал их из Киева куда подальше – аж в Константинополь.

Мне стало обидно за скандинавов. Они потрясающие истории придумали, а их кинул коварный русский князь. Не сами воины, конечно, сюжеты сочиняли, но они же верили в Тора, Одина и Локи? Совсем как я сейчас…

Ладно, с князем и его братьями разобрались, а с переводом-то что делать? «Трагедокодемия», как сегодня долго распинался Полев, написана силлабическим стихом, то есть без выраженного размера, спасибо, хоть рифмы присутствуют. После прошлогодних издевательств с заучиванием наизусть древнегреческой поэзии мы были ко всему готовы, но переводов нам до сих пор не задавали.

Я вымучила первое четверостишие и осталась весьма довольна собой. Вроде бы на что-то похоже! Однако перечитав свое творчество, я схватилась за голову: мои строчки написаны классическим ямбом, а не силлабическим стихом. Ну и ладно! И так сойдет, как говорил герой старого мультика. Для допуска к экзамену нужно сдать перевод, а про его художественный уровень ничего не говорилось.

Я с грехом пополам домучила загробные стенания несчастного Ярополка, к которому успела проникнуться искренней симпатией, но все равно не находила себе места.

Что за день сегодня дурацкий? Сначала Торопов загрузил по самую макушку, затем этот несчастный ответ на семинаре с невесть откуда взявшейся ядерной зимой, потом встреча с Максимом, ничего не прояснившая, а только еще больше запутавшая… Да уж, с таким везением не стоило браться еще и за перевод! Сдавать не завтра, есть время потупить, вдруг муза силлабического стиха и церковнославянского языка посетит меня позже… Может, для полноты картины почитать про биткоины?

И тут меня словно подбросило. Я вспомнила то, что стало последней каплей, и едва не застонала в голос. Торопов же пригласил на Хеллоуин! С этим-то что делать?

– Ну что, написала перевод «Владимира»? – первым делом спросила я у Ленки на следующий день.

– Не-а, – вяло откликнулась она. – А разве сегодня сдавать?

– Да нет, – успокоила я и, не удержавшись, похвасталась: – А я написала.

– Покажи, – оживилась она.

– У меня с собой нет. Притом фигня получилась, – сразу сникла я.

– Да ладно, – попыталась подбодрить подруга. – Мы не на переводчиков с церковнославянского учимся!

– Кто его знает!

Ленка закатила глаза:

– К такому меня жизнь не готовила! И вообще – все, что написано на этом языке, наверняка уже сто раз переведено. Зачем понадобился сто первый перевод?

– Ленка, – заговорщицки сказала я. – Мне надо тебе кое-что рассказать. Очень важное.

– Две полосочки?

– Что? – опешила я. – Нет! Как ты могла подумать?

Я в ужасе обернулась – мы стояли в коридоре, ожидая начала первой пары, и вокруг толпилась уйма народу. Вдруг кто-нибудь слышал нашу увлекательную беседу? Хотя вокруг стоял жуткий гвалт и можно было не опасаться любопытных ушей.

– А что тогда?

– Да ну тебя, – надулась я.

– Ну не обижайся! Какая еще суперважная проблема может быть у девушки?

– Куча!

– Ноготь сломала?

– Торопов пригласил меня на Хеллоуин, – выпалила я, устав пререкаться.

– Иди, в чем проблема? – усмехнулась подруга.

– Тебя тоже, – добавила я, мстительно наблюдая, как выражение ее лица меняется с насмешливого на недоумевающее.

– А меня-то за что? – пробормотала Ленка. – Я с ним практически не общаюсь, на уровне «привет – пока».

– Ничего не знаю, просил передать.

– Сам не смог?

– Спроси у него.

– Не собираюсь я ничего спрашивать! – возмутилась она. – Круто, тебя пригласили на экзотическое свидание. Странно, конечно, что почти за месяц, но, может, у вас так принято. А при чем тут я? Третий – лишний!

– Это не свидание, – с облегчением рассмеялась я, – а вечеринка. Как я поняла, там много народу будет.

– Все равно не хочу, – упорствовала она. – Никогда не отмечала Хеллоуин. Не люблю мертвечину с тыквами.

– Это просто антураж!

– Ага, и в костюм ведьмы надо наряжаться?

– Ой, блин!

Про костюмы я напрочь забыла.

– Вот тебе и «блин»! Ты готова заплатить несколько тысяч за наряд на один вечер? Или у тебя на него большие планы и это того стоит? – хитро прищурилась подруга.

– На кого?

– Да на вечер же! А ты что подумала?

– Ничего такого, – смутилась я.

– Ну я даже не знаю, – с сомнением протянула Ленка.

– Не хочешь отмечать Хеллоуин – можно праздновать Самайн, – нашлась я. – Помнишь, нам Одинокова рассказывала, что это изначально был кельтский праздник окончания сбора урожая? А позднее на него наложился христианский канун Дня Всех Святых.

– Еще не легче! – фыркнула она.

– Ну да, это кельтский Новый год.