Книга Мистериум, страница 33 – Эйдэн Лунро

– Защищаться, – обронил принц светлейший, замахиваясь мечом.

Эмиль не успевал защищаться. Всё-таки он никогда не держал в руке меч или любое другое оружие. Рогатка не в счёт. А принц был стремительней скорости звука. Скорость звука даже возмущалась этим фактом. Юноша не успевал уследить за его движениями, и теперь из многочисленных порезов капала кровь.

– Сосредоточься! – крикнул принц. – На что даны тебе глаза?

– Зачем мне это?! – заорал Эмиль и что есть мочи замахнулся мечом, но Ансель вовремя остановил его выпад.

– Затем, – сказал Ансель. Он казался не чуточку не запыхавшимся. – Что тебе надо научиться защищаться. Ты должен научиться тому, что создало Мистериум.

– Что?! – вскричал Эмиль, замерев. – Ничего такого я не умею!

– Умеешь, – возразил принц светлейший. – Просто не знаешь как.

Рядом с Тионой уселась Анафель.

– Наконец-то я нашла Тюфика. – счастливо заявила она.

– И где он? – спросила Тина, ища глазами что-то маленькое и юркое.

Кусты зашевелились, и оттуда вышло существо. Маленькой юркой ящеркой оказался нехилый такой варан. Ящер, тяжело топая лапами, приблизился к хозяйке и улёгся у её ног. Хозяйка нежно так потрепала питомца по головке.

– Правда он милашка? – восторженно осведомилась Афель.

– Да… и очень, – отозвалась Тиона, сомневаясь в милости варана.

Хотя… кого она упрекает? У самой вон, ящер на руке. Азя недовольно зашевелилась, мол, я тебе не ящер там какой-то.

– И чему именно мне надо научиться? – поинтересовался Эмиль у принца.

Принц светлейший повертел своим мечом и тот исчез.

– Ты должен научиться пользоваться своим воображением, – пояснил Ансель. – Сны – это одна из стадий человеческого подсознания, воображение – стадия сознания. Но всё же эти термины схожи. Над воображением властвуем лишь мы. Не так ли? А над снами у нас его нет. Хотя это ошибочное представление. Представь, что ты в осознанном сне. А что это означает?

– Эм… – Эмиль призадумался. – Это что-то среднее между сном и воображением?

– Именно, – согласился принц. – Между сознанием и подсознанием. А в таком сне можно делать всё, абсолютно всё что хочешь. Ибо мы – во сне, где можем воображать. А воображение – безгранично.

Эмиль с сомнением посмотрел на принца.

– Вы выбрали не того человека. Я не умею воображать.

– Придётся научиться, – развёл руками принц. – Если хочешь найти сестру, покамест она жива, (он не стал говорить, что она уже мертва) Давай, вообрази что-нибудь.

Юноша вздохнул и закрыл глаза. Постарался что-нибудь вообразить. Добился лишь того, что во всех красках вообразил, как убивают Севиль жуткие твари. Царапают её длинными когтями, оставляя глубокие порезы, потом прыгают на неё и растерзывают её беззащитное маленькое тело…

Покамест Эмиль воображал что-то жуткое, начало холодать и темнеть. Завыли невидимые звери, птицы с криками взлетели с веток.

– Эмиль! – крикнул Ансель.

Тот резко распахнул глаза, моргнул пару раз. Опять стало тепло, и солнечно. Птицы расселись по веткам. А невидимые звери, так и остались невидимыми.

– Я просил вообразить что-то хорошее, – заметил принц с негодованием. – Девчонок только напугал.

Испугалась лишь Тиона. Она была белее полотна. Анафель разглядывала Эмиля с восторгом и уважением.

– Нет, я не могу, не могу это сделать… – отчаянно проговорил Эмиль. – Что я только здесь делаю?! Я должен найти сестру!

Он не понял что именно, только что натворил своим воображением. Ансель сокрушённо покачал головой.

– Разве я не помогаю в поисках твоей сестры? – спросил он – Так ты её не найдёшь. Ты сразу же превратишься из человека в трупа. Тёмные Сновидения тебе, не моё Светлое королевство.

– Братишка, это королевство ещё не твоё, – крикнула со своего места Анафель.

– Но будет моим, – с нажимом на последнее слово проговорил Ансель.

– Ну не моё же, – фыркнула принцесса.

– Конечно, будет, сын моего брата Уноса, – послышался голос Угомона. Сонных дел мастер появился внезапно. – Единственный и главный наследник престола.

– Дядя. – Ансель выдавил из себя улыбку. – Я тут занят.

– Конечно, конечно, – поспешно сказал Угомон. – Я посижу рядом с девицами, поболтаю о том, о сём с сестрицами.

– Защищайся, – сообщил Ансель.

И Эмилю ничего не оставалось, как поднять меч, дабы защищаться от выпадов принца. Угомон уселся между девушек. Тиона отползла на самый конец скамейки, чтобы оказаться подальше от брата короля.

– Моя милая колючка-племянница. – весело произнёс он. – Как дела у Тюфика-ящера?

– Бедный Тюфик. – посетовала Анафель. – Его испугали белки-воображалки. А ты знаешь, когда он пугается, то жрёт всё на своём пути.

– Да… – протянул Угомон. – Бедная животинка, – и повернулся к Тине. – А змейка твоя?

– Что мой змей? – сосредоточенно глядя на дерущихся, буркнула девушка.

Сонных дел мастер придвинулся поближе к ней. Протянул руку и прикоснулся к запястью девушки, где красовалась змея. Тиона отдёрнула руку, прежде чем Азя среагировала. Этот мужик ей не нравился и очень.

– Что вам надо? – нервно проговорила она.

– Ничего. – Угомон приблизил лицо к её уху. – Что же я могу хотеть от самой красоты? Которая взирает на бедную душу мою с высоты? – он поднял руку и прикоснулся к её щеке. – Может любовной простоты?

Тиона вскочила со своего места как ужаленная.

– Да как вы смеете?! – закричала она. – Вы мне в отцы годитесь! Мне пятнадцать всего месяц назад исполнилось!

Бог колыбельных песен тоже встал, выпрямился на весь свой не малый рост.

– Ты достаточно взрослая девушка, милая моя, – заявил он с надменным видом.

Тут ему в горло опёрлось лезвие меча.

– Ещё раз, – процедил сквозь зубы взбешенный Эмиль. – Хоть ещё раз посмейте приставать к ней, я отрублю вам голову!

Угомон ухмыльнулся, пальцем убрал с горла лезвие меча.

– Малявка, не беси меня козявка.

– Дядя, – подал голос Ансель. – Ты можешь уйти?

– Конечно, – кивнул дядя, взглянул на Тиону. – Мы ещё увидимся краса моих очей, – развернулся и, присвистывая себе под нос какую-то колыбельную, зашагал по тропе, ведущей во дворец.

– Да пошёл ты дядька! – крикнула ему вдогонку Тиона и сдула с глаз чёлку, свирепо зыркнула на остальных. – Если хоть ещё кто-то, – тату ожило и угрожающе зашипело, показав зубки. – Посмеет… такое… я его, да я его… – и Азя многозначительно захлопнула пасть.

– Да успокойся ты девка, – заявила Афель, гладя Тюфика. – Мой дядя тот ещё бабник.