Книга Сага о диком норде, страница 6 – Наталья Бутырская

А я и злорадствовал, и злился одновременно. Она сама, дура, виновата. Но ведь прикипела к жрецу, ведь терпела его привычки, а он зачем-то терпел ее дурной нрав, хотя даже не любил. А, может, уже и любил. Может, он мне тогда врал.

— Да не прыгай ты, как козел! — кричал Полузубый, наблюдая за моим сражением с Одноглазым. — Сверху особо не увернешься! По низу иди, по низу. Силенок не хватает, так умом бери! Хотя откуда ж у норда ум возьмется?

Я стиснул зубы и сделал, как он сказал: чуть присел и пошел ужом, выжидая момент. Одноглазый, как всегда, не спешил и не атаковал, лишь отбивался. Если я хоть раз стукну его, уже подвиг будет.

Резкий свист!

Мы замерли. И Одноглазый огромными прыжками бросился к ограде, за ним остальные бритты. И я.

Взлетел на насыпь, подтянулся на изгороди и посмотрел наружу. А там на фоне жухлой коричневой травы полыхала рыже-алая голова Фарлея. А за ним в длинных кафтанах из выделанных шкур стояли знакомые до боли лица. Ульверы! Братья!

Я разглядел Альрика в белом плаще, рядом Вепрь, Энок, Аднтрудюр… Все наши! Все живы! Даже Эгиль Кот и Херлиф были с ними. Только Тулле не было.

— Эй, глянь! И вправду жив! — выкрикнул Энок, неизвестно как разглядев мою макушку из-за ограды. — Кай тут! Безумец ты наш ненаглядный!

А с ними были и другие парни, наверное, бритты. Я узнал только Леофсуна.

— Твои? — спросил Полузубый.

— Мои. Только рыжий — ваш. Видишь, безрунный он.

Полузубый на бриттском спросил что-то насчет волков в лесу, и Фарлей ответил целой тирадой, из которой я уловил далеко не все. Обменявшись еще несколькими фразами, бритты договорились, и ворота были открыты, а бревно перекинуто через ров.

Я со страхом и восторгом ждал своих собратьев внутри. Первым влетел Фарлей и тут же рассыпался в похвалах как обустройству самого поселка, так и внешности самой распоследней старухи, причем он умудрялся это делать на двух языках одновременно. За ним вошел Альрик, ни капли не переменившийся с нашей последней встречи. Те же семь рун, те же выбеленные волосы и белый плащ на плечах, хоть и не волчий. Тяжелый взгляд на меня, тяжелый хлопок по моему плечу и всё.

Дальше вошел Вепрь, обманчиво грузный и неповоротливый. Пятая руна, здоровенная секира, суровый вид и добрейшая душа. Даже сейчас от него пахло диким луком, видать, опять кашеварил на всех.

Энок Ослепитель, за спиной лук, колчан со стрелами. Глаза смотрели куда-угодно, только не на меня, зато шагнул прямиком ко мне и крепко обнял.

— Ох, и влетит тебе, — шепнул он.

Энок поднялся до пятой руны. Видать, ульверы там не только бриттов гоняли.

Бьярне Левша улыбался во весь рот, тоже вырос на руну. Толкнул в плечо, отхватил от меня то же самое.

Облауд остался на четвертой руне, зато обрил виски и переплел волосы в путаную косу, из которой торчали пучки меха и перья.

Стейн, спокойный и молчаливый, тоже настрелял себе руну. Еще немного, и станет хускарлом.

Видарссон, самый слабый из всех, все еще третья руна, но самый пугающий на вид. Его борода стала еще гуще и длиннее. Как всегда, при виде Видарссона я невольно коснулся верхней губы: ни усы, ни борода не торопились отрастать, так жалкие отдельные волоски. Длинные и одинокие.

Сварт Безоружный, Сварт Пустая рука. С ним мы обнялись. Я все еще считал его своим подопечным, как и шурина — Аднтрудюра Айсландера, который тоже подрос до пятой руны. Эх, пришел бы он пораньше, и Эйлид бы задумалась между ним и жрецом! Аднтрудюр — самый неугомонный в плане женщин парень, хоть и прожил девственником аж двадцать лет.

Эгиль Кот. И как только его вытащили из-под юбки? Вроде бы ему нравилось жить без хирда в Сторборге. Впрочем, Эгиль — парень верный, не поменяет меч на плуг, как Ивар.

Еще трое приведенных мной хирдманов: Фастгер Плосконосый, изрядно похудевший Ледмар Булочка, теперь больше похожий на сухарь, и Херлиф. Херлиф Простодушный. На него вовсе было страшно смотреть: глаза ввалились, щеки запали, короткие волосы торчали соломой. Он криво усмехнулся, кивнул и прошел мимо. Плосконосый и Булочка же похлопали меня по спине, шепнули, что Альрик был ну очень зол после моего ухода.

Леофсун, молодой бритт по прозвищу Рысь. Он сумел подняться до четвертой руны и шел вместе с ульверами, как равный. Лишняя восторженность исчезла из его глаз и неуверенность тоже. Значит, он сумел испытать свои навыки на деле и не раз. Взгляд опытного воина, а не беглого раба, получившего первые руны на собаках.

Ульверы быстро разбежались по поселку, осмотрели, что тут да как. Вепрь с Облаудом громко спорили, защита какого поселка лучше: бриттского или нашего. Леофсун вежливо разговаривал с одноруким бриттом и переводил отдельные фразы Видарссону. Аднтрудюр жадно ощупывал взглядом женщин, и когда он замер в охотничьей стойке, я понял, что показалась малаха.

— Это такие тут дикари? — присвистнул Энок. — Надо-надо их навестить.

— У них бабы главные, — осадил его я. — И все с железом управляются неплохо.

— Да и пусть! Зато если такая втрескается, так не оттащишь. Ты с ней как? Сладился?

Я отвернулся и выругался. Но было уже легче. Намного легче. То ли попривык, то ли Полузубый выбил из меня дурь. Хотя нет, приход ульверов напомнил мне, кто я есть.

— Кай!

Гребаная вошь! Альрик!

Помедлив, я подошел к хёвдингу и посмотрел ему в лицо. И сейчас уход, а точнее, побег в Сторборг, казался мне такой огромной глупостью!

— Мы договаривались, — спокойно произнес он. Может, перекипел за это время? — Договаривались, что прежде чем выкинуть глупость, сначала ты идешь ко мне.

— Но ты… это… не отпустил бы. Говорил, что надо ждать. А там Тулле, Хрокр…

— И топор. И что? Где Тулле? Что толку было жечь дом Хрокра?

— Вот про Тулле я хотел тебе рассказать! — тут же выпалил я. — Он мне снился!

— Интересно, — протянул Альрик. — А мама с папой тебе не снились? Родной Сторбаш? Может, сынок конунга ручкой помахал?

И с каждым словом он говорил всё громче и громче.

— А что твой дар? Умеешь его вызывать без боя? Чувствуешь ли Булочку с Плосконосым? А Леофсуна? Или просидел тут ползимы просто так? Руны не поднял! Весь Сторборг на уши поставил! Знаешь, сколько нордов бегали по лесам, тебя искали?

— Так не нашли же.

— Зато чуть бриттов не нашли!

Беззащитный помолчал, успокоился чуток:

— Хоть оставляй тебя в этом поселке, раз уж ты тут так хорошо устроился. И не сбегаешь почем зря, и дома не сжигаешь, и морду никому не бьешь. Разве что тебе бьют…

Ссадина от щита Полузубого еще не зажила до конца.

— Ладно, рассказывай!

Я поведал ему всё с самого начала, когда ко мне прибился Живодер. И как дом Хрокра с самим Хрокром сжег, и как на болото бежал, и как с Ульвидом встретился. И про жреца с малахой тоже рассказал.