Онлайн книга «Усадьба с приданым»
|
Бумажный листок спланировал ей на колени. «Молись за рабовъ божьихъ» каллиграфическим почерком, но почти совсем выцветшими чернилами, было выведено сверху, а дальше длинный-длинный список имён. Под Евангелием нашёлся томик «Анны Карениной», выпущенный в Петербурге в тысяча восемьсот восемьдесят девятом году и с засушенной веточкой жасмина между страниц – они раскрылись сами. Пачка писем, перевязанных лентой. Корявенький, не сразу и разберёшь, что изображено, детский рисунок, подписанный: «Папѣ въ день ангела». Две венчальные свечи. Заскорузлый, чем-то испачканный платок. Георгиевский крест третьей степени в бархатной ювелирной коробочке. Простенький серебряный медальон сердечком с русой прядкой волос внутри. Тряпичная, почти разлезшаяся на нитки куколка. – Вот это вот клад? – прогудел Саня. – Было из-за чего огород городить. – Для них клад, – почему-то шёпотом сказала Ирка. – Софочкины сокровища. – Чего же с собой не забрали-то? – с плохо скрытой под неодобрением слезливостью, спросила колькина жена. – Кто ж теперь скажет? – отозвалась Маша, бережно укладывая сокровища обратно в сундук. – Не успели, наверное. Они ж эмигрировали. А, может, просто не смогли. Разве теперь это важно? Ей никто не ответил. *** В доме было ещё сумрачно и очень тихо, будто усадьба замерла настороженно, выжидая. Маша, неловко семеня на цыпочках, подошла к лестнице, погладила прохладные, не успевшие нагреться на солнце, перила. «Ну что, всё?» – недовольна скрипнула половица у печки. – Всё, – согласилась Маша и покивала, чтоб уж совсем наглядно показать: всё на самом деле закончилось, ничего плохого больше не будет. «Уезжаешь?» – Я ненадолго и тут же вернусь, обещаю! – Мария Архиповна судорожно вздохнула и зачастила, боясь. Что не успеет объяснить, что дом опять заснёт, уйдёт в летаргию, за которой ничего уже не будет. – Я понимаю, тебе нельзя одному. Ты же помнишь, как это, когда семья большая и все вместе. И чтоб радость и солнце. И когда всем до всех есть дело. И любовь. И никто никого не предаст, потому что это невозможно! – Маша всхлипнула, не от жалости или вдруг нахлынувших сантиментов, хотя и они тоже были, а потому что слова, вроде бы те самые, нужные и правильные, показались пафосными, ненатуральными, затёртыми и затёртыми. – Я очень постараюсь! Клянусь, очень-очень постараюсь. И тут что-то случилось. Это не было миражом или бредом, Мария не увидела, а будто вспомнила уже виденное. Брошенные у двери санки, подсвеченный красным огнём зев пышущей жаром печки, немного нелепая, чуть кривоватая ёлка, украшенная как попало повешенными шариками, упирающаяся лапами в неудобно вылезший на середину комнаты печкин угол. Залитая осенним холодноватым солнцем веранда и громадные жёлтые яблоки на блюде. Сонная летняя жара, разлитая по лестнице, а в ней ярко-красный мяч. Клетчатый, солидный, совершенно шотландский плед на диване и на столике рядом жёлтая кружка с весёлой мордой. Слепые, лобастые и лапастые щенки, бессмысленно возящиеся в корзине. А ещё: «Александр Александрович Первый!» – в голосе столько гордости, словно он Александра Александровича собственноручно и в одиночку изготовил. «Окстись, солнце моё! Какой Александрович? Ты же по паспорту Алексис. Тогда уж Алексисович». «Он Александр Александрович. И не спорь со мной, Мань!» А ещё: «Мам, ну скажи ему! Почему он у меня помаду отобрал?!» «Да её вчера какой-то малолетний му-у… мужик у ворот ждал!» А ещё: «Я уже достаточно взрослый, чтобы решать, как мне жить!» «Блин, Мань, когда они успели вырасти?» Потом появится Александр Александрович Второй и, может, даже третий. Но до этого ещё долго, ещё много-много солнца, и дождей, выстукивающих по крыше веранды, и сияющего, так что глазам больно, снега. Так много всего, что и не сосчитать. Нет, просто не будет никогда, временами станет казаться, что всё совсем невыносимо, но это быстро пройдёт. Просто потому… Ну просто потому, что они вместе, они есть друг у друга, а у них всех есть этот дом. Как же может быть иначе? – Мань, – позвали сзади так неожиданно, что Мария Архиповна, чересчур увлёкшаяся воспоминаниями о будущем, даже пискнула с испуга. Саша, стоявший по ту сторону окна, сложив узловатые руки на подоконнике, смотрел серьёзно, даже сердито. – Мань, пойдёшь за меня замуж? – В декабре? – уточнила Маша. – До декабря тебя инопланетяне украдут. Или ты умотаешь барабашку искать. Завтра пойдёшь? – А зачем? – Ну, вообще-то, – дрессировщик воровато покосился в сторону. – Ну-у… Я тебя… это… Люблю, в общем. – Добренко, я, вообще-то, ещё развестись не успела. – Не вопрос. Устроим, – кивнул дрессировщик. И впрямь не вопрос, этот устроит. Кто бы сомневался? Невидимый из комнаты Арей подтверждающе скульнул, мол: «И не сомневайся!» [1] БТИ – бюро технической инвентаризации, организации, осуществляющие государственный технический учёт и техническую инвентаризацию объектов недвижимости в России. |