Книга Не свой респаун, страница 17 – Александр Изотов

Пытаясь удержать тяжеленный клинок, который вдруг стал весить несколько тонн, я грохнулся вместе с ним, чудом не попав под острое лезвие. Как и в моменте с посохом вождя, сабля упала с обычным звоном, а не совсем так, как ожидалось по ощущениям.

Больно долбанувшись затылком, я вскочил на корточки, с ненавистью подняв взгляд на обернувшегося гоблина. Тот лишь удивлённо хлопнул ладонью по поясу, не обнаружив там оружия.

Это тоже был длинный широкий коридор, больше похожий на аккуратно выпиленный проход в горах. Тусклые лампы над головой уходят рядами вдаль, половина из низ сломана.

Мы с этим гоблином шли последние в длинной веренице пленников, среди который возвышались зелёные головы надсмотрщиков. Задние ряды оборванцев стали оборачиваться, чтоб посмотреть, что это сзади зазвенело, а гоблины тут же принялись подгонять их пинками под зад, чтоб не останавливались.

На миг всё так и застыло…

Гоблин стоит и смотрит на меня — взгляд удивлённый, слегка насмешливый, будто рассматривает не по размерам смелую букашку. Я сижу у его ног, пытаясь оторвать неприподъёмную саблю от каменного пола.

Так, Саня, не тупи! Что посох, что эта сабля… Ты уровнем не вышел для этого оружия, и всё бессмысленно.

— Сардва! — гоблин презрительно сплюнул, едва не попав в меня, и сделал шаг, чтобы наклониться и поднять свой клинок.

В этот момент послышались испуганные вскрики и визги позади. Ему пришлось обернуться, да и я, к своему неудовольствию, тоже вытаращился за спину гоблину.

Посмотреть было на что — пленники и гоблины в коридоре подлетали, будто по длинной веренице двигалась какая-то волна. Вот только люди взмывали вверх неуклюже, теряя равновесие и брыкая руками и ногами во все стороны, а вот гоблины, не меняя положение тела, только приподнимались, чуть отрываясь носочками от пола.

Через пару секунд, когда эта волна дошла до нас, я тоже почуял, как снизу живота к горлу подступила невесомость, и перехватило дыхание. Ощущение, словно с горки резко съехал.

На гоблине передо мной зашевелилась броня, словно подхватывая его тело вверх, и лысый урод довольно ощерился, воспарив над полом. Моё тело тоже резко потеряло в весе и я, не успев ни за что схватиться, стал приподниматься в воздухе, смешно брыкая ногами и руками. Сабля подо мной тоже зашевелилась, отрываясь от пола.

— Что за хрень?! — вырвалось у меня.

Новая волна криков и визгов впереди стала сопровождаться звуками падающих тел. Пленники валились на пол бесконтрольной кучей, и гоблины, аккуратно встающие обратно на ноги, сразу же кинулись наводить порядок — пинками и оплеухами поднимать упавших, снова выстраивая в шеренги.

Мой лысый гоблин опустился на ноги уверенно и чётко, будто делал это тысячи раз. Я же, резко почувствовав вес тела, бухнулся как мешок с костями.

— Лурда сардва! — гоблин заржал, глядя, как я пытаюсь подняться.

Мне впервые довелось ощутить на себе действие невесомости, и некоторое время я пытался справиться с приступом тошноты, копошась на полу, словно червяк. Да что ж за фигня такая тут творится?

Но смех меня задел. Я со злостью скользнул взглядом по клинку — опять попытаюсь схватить, и даже с места не сдвину.

Тут же гоблин нагнулся, грубо отпихнув меня, и, демонстративно взявшись за рукоять двумя пальчиками, с лёгкостью поднял оружие. Ещё и ощерился, подмигнув мне — мол, смотри, слабак, как это делается.

— Ерктю-тю-тю, — он выставил губы дудочкой, дразня меня, словно ребёнка, и помахивая клинком, как пёрышком.

— Ах ты ж, зелёная рожа, — процедил я сквозь зубы, вставая на четвереньки.

Совершенно детская обида взяла верх и я, не зная, что больше делать. просто буксанул с места, стиснув кулаки и прыгнув вперёд головой. Я целился лбом ему в живот, закрытый лёгкой искрящейся бронёй, чтобы просто боднуть и снести с ног, хоть и знал, что всё это бессмысленно.

А этот ещё и руки издевательски развёл — давай, типа, убейся об меня, а то скучно даже.

Когда моя голова влетала в клёпанную энерго-кнопками кожу, я ожидал, что эффект будет примерно тот же, что и с тем индейским вождём — самоубийство о каменную стену со всеми последствиями.

Но неожиданно голова не встретила сильного сопротивления, продолжая движение с уже подхваченным грузом. Я тормознул, снова чуть не упав от неожиданности, и проводил взглядом гоблина, отлетевшего в толпу пленников впереди.

На миг воцарилась тишина. Я выпрямился, глядя на других надсмотрщиков, которые не отрывали изумлённых глаз с их поверженного сородича. Медленно их руки потянулись к поясам за оружием…

— Ура-а-а-а!!! — толпа оборванцев взорвалась победными криками, и тут же все бросились с кулаками на своих обидчиков.

Я, на миг замерев, не бросился на помощь, а внимательно следил за тем месивом, что происходило впереди в коридоре. И мне сразу стало понятно, что чуда не произошло — орущие парни и визжащие, как амазонки, девушки в набедренных повязках всё так же ложатся от оплеух гоблинов.

Сделав единственно верное решение, я развернулся и почесал со всех ног. Что произошло, я смогу обдумать и в более спокойной обстановке.

Дайте мне моба под уровень, локацию, я во всём разберусь! Но сейчас главное — свалить отсюда.

Чавк!!!

Этот звук, прозвучавший за спиной, сработал для меня, как звоночек, и я резко упал на пол. Тут же надо мной пронёсся гудящий плазменный сгусток, освещая стены коридора, словно реактивный светлячок.

Такая вот «штунна» в прошлый раз контузила меня на до-о-олго…

То, что я упал именно в этом месте, оказалось просто чудом. На бегу я бы не заметил, что сбоку в полу, вместо пары каменных плит, оказалась встроена массивная чугунная решётка.

Блеснули пуговки между прутьями решётки, послышался удивлённый всхрюк… Тут же в коридоре раздался новый чавкающий залп «штунны», и я, повинуясь порыву, скакнул в сторону, падая на решётку.

Реактивный светлячок пронёсся над плечом, окатив мне ухо и затылок горячим дыханием. Но его свет на миг выхватил из темноты под решёткой испуганные маленькие глазки, поросячий пятак и взломхаченную жёсткую бороду.

— Хрюгрок, беги!

Взвизгнув, подземный поросёнок крутанулся и дал дёру, исчезнув в темноте. Ого, так там целый проход!

— Штун! Хвага штун, сардва!!! — крики приближались, причём очень быстро.

Я обернулся, сразу оценив обстановку. Бунт среди пленников уже закончился, половина валялись без сознания, половина копошилась у ног гоблинов, и они бродили над телами злые, как черти.

Но про меня не забыли. Лысый урод, которого я, как последнего лошару, отправил в полёт бараньим приёмом, нёсся ко мне, разбрызгивая от ярости слюну. Позади панк с со светящимся пистолетом тоже что-то ухал про «нянду-шманду».