Книга Кому на Руси жить, страница 6 – Константин Кудряшов

— Что, парни, здоровья много?

Качок явно не понял с кем имеет дело и по привычке решил взять непослушных хулиганов на испуг.

— Ты — хозяин? — медленно поднимаясь с места, спрашивает Квадрат.

— А что, похож?

— Нет. По-моему, ты больше на кусок говна смахиваешь! Козлиного.

Мужик моментально покраснел как рак, по-львиному рыкнул, сделал широкийзамах дубинкой, но опустить ее кому-нибудь на голову не успел — со сломанной челюсть упал под соседний столик и затих. Официантка закрыло лицо руками и визгливо вскрикнула. Квадрат подул на кулак и широко оскалился.

— Зови хозяина, тётхен! Мы с ним децл потолкуем и отпустим.

Бармена как ветром сдуло, наверное, побежал звонить кому надо. Как раз то, что нужно! Я понял, что пора брать бразды правления в свои руки.

— Тебя как зовут, красавица?

— Тебе какая разница, сопляк?! Говнюки… Сейчас люди приедут, по стенкам вас размажут, понял?!

— Да понял я, понял.

Ее руки ходят ходуном, ей очень хочется склониться над глубоко спящим Лешей и как-то помочь ему. С обворожительной улыбкой на лице я подошел к ней и слегка приобнял за талию.

— Ты успокойся, мы посидим, трогать больше никого не будем, если нас самих не заденут. Леша немного полежит и встанет, не переживай сильно. Принеси нам кофейку и бутербродов каких не то, мы хозяев твоих тихо-мирно подождем, поболтаем и уйдем. Хорошо?

Убаюканная вкрадчивым тоном, она быстро кивает. Я понял, что непредсказуемых последствий женской истерики удалось избежать.

— Натальей меня зовут, — оборачивается прежде, чем отправиться передавать заказ на кухню.

— Вот и славненько, Наташ! Ну, неси кофейку поскорее!

Леша очнулся, когда мы уже выпили по чашечке довольно крепкого кофе. Очнулся и молча удалился в подсобку. Трофейная дубинка осталась лежать у меня на коленях.

Ждать нам пришлось недолго. Через полчаса к самому входу подъехала тачка, и в ресторан собственной персоной ступил Валек. Переступив порог, он оглядел помещение шалмана гордым орлиным взором. За ним в помещение вошли двое качков и жгучий, носатый брюнет с большими, масляными глазами.

— Кто это с ним? — спрашиваю я как-то странно дернувшегося Бубу.

— Джаба, двоюродный брат Анзора.

Я не особо удивляюсь этому прискорбному факту. Прав был Миша.

Хозяйской походкой Джаба подошел ближе. От его новенькой куртки нестерпимо понесло кожей, хоть нос затыкай. Я не мастак определять возраст по внешности, особенно у кавказцев, но мне показалось, что Джаба мой одногодок.

Отодвинув стулья, мы встаем навстречу.

— Здорово, пацаны! — Брат Анзора приветливо улыбается, точно старых друзей повстречал. — Вы чего тут борзеете, нюх потеряли или район перепутали? Зачем людей моих обижаете, вас мама хорошим манерам не учила?

Буба вспыхнул как порох от поднесенного фитиля.

— Слышь ты, сраный Мимино! Горец манерный! Сиди у себя в районе, хлебай «боржом» и не суй свой клюв куда не следует! Усекаешь?

Большие, круглые глаза Джабы сужаются в две амбразуры.

— Ты за базар отвечаешь, рожа колхозная?

— Сам ты колхозник! — оскорбленно парирует Буба. — Джигит вонючий! Валите отсюда, пока мы вам ноги не переломали!

— Это наша точка, — негромко, но с нажимом говорит Джаба.

Мне вообще не понравилось, как он с нами разговаривает. Неспешно, спокойно, будто читает ребенку на ночь сказку. За этим чувствуется уверенность в собственных силах.

— Кто у вас старший? — спрашивает Джаба, точно не ему сейчас прожужжал все ухо Валек, указывая небритым подбородком на меня.

— Я главный, — говорю с чувством совершенной непоправимой ошибки. — Старым меня кличут. Слушай, Джаба, давай стрелу забьем, люди подъедут, перетрут… Чего мы как гопота помойная друг на друга тявкаем. Эта территория спорная, ты ведь знаешь.

Собственно, дело свое я сделал — раскрыл истинного владельца шалмана, теперь очередь «тяжелой артиллерии», пускай встречаются и решают.

— Хорошо, Старый, как скажешь, — неожиданно легко соглашается родственник Анзора. — Но мы заберем с собой этого!

Желтый и прямой как стрела палец Джабы протыкает воздух в Бубином направлении.

— Он меня оскорбил!

У меня все упало.

— Зачем он тебе?

— Шкуру спущу, не люблю болтливых, — отвечает кавказец и обаятельно так улыбается. — Шкуру спущу, а потом отпущу, если извинится.

Обнаглел Джабик, ох обнаглел! Это был прямой вызов, нужно адекватно реагировать, но я пока не видел, где тут подвох, ведь и дураку ясно, что мы сильнее…

— Слышь, бригаденфюрер, я что-то никак не въеду…

Квадрат поворачивается ко мне всем телом, на широком как стол лице недоумение.

— Их ведь четверо всего, не порвем что ли? Какого хрена он выпендривается?

Только я хотел сказать, что порвем, не фиг делать, снаружи взвизгивают тормоза, хлопают автомобильные двери. В шалман вбегает еще восемь человек. Все быки как на подбор, с крепкими борцовскими шеями и бритыми затылками. У троих в руках бейсбольные биты, кое у кого блестят на кулаках кастеты.

А вот и припрятанный козырь. Пришло отчетливое понимание, что сейчас раздерут на куски. Сбоку тяжко засопел Квадрат. Прикусив язык, завертелся как вошь на гребешке Зуб. Буба цыкнул сквозь зубы себе под кроссовки и начал наглухо застегивать куртку. Я сую Зубу дубинку Леши, чтобы немного успокоился. Соратник благодарно шмыгает носом и немного воодушевляется.

— Будешь прорываться к нашим, — говорю тихо. — Всех, кого найдешь — сюда.

Зуб и не думает отнекиваться — надо, так надо.

— Ну что, Старый, побоксируем? — издевательским тоном спрашивает Джаба.

— А ты умеешь?

— Пойдем на воздух, покажу.

— Вот уж хрена тебе, нам и здесь неплохо дышится, давай, подходи, кто смелый!

Джаба заметно помрачнел, видать, надеялся избежать разгрома заведения. Мы с Квадратом встаем плечо к плечу. Буба приводит в боевое положение складную телескопическую дубинку с металлическим шариком на конце, Зуб мерно хлопает себя по ляжке дубинкой отнятой у вышибалы.

Парней Джабы наши приготовления не слишком смутили, видать, не впервой махаться по-серьезному.

Полетели в сторону столики и стулья, нас обступили с трех сторон. Я тихонько толкнул Зуба в бок, чтоб был наготове. Путь на волю ему преграждают только сам Джаба и Валек, чисто гипотетически Зуб сможет пробиться за помощью, пока мы будем сдерживать дюжину бойцов дядюшки Анзора.

Они кинулись одновременно. Бубе сразу попали битой в голову. Квадрат свали двоих, я — одного, а потом нас смяли. Падая, я усек, как Валек хорошим хуком срубил Зуба возле выхода, тот даже ударить никого не успел, принялись вдвоем с Джабой топтать его лежащего…