Онлайн книга «Якудза из другого мира 7»
|
А на то, что противник будет дезориентирован диким поведением, что даст драгоценные доли секунд, чтобы поразить его первым. Вроде бы логично, но профессиональных военных такими танцами с толку не собьёшь. Да, движение предсказать сложно, но от них не требуется с одного выстрела убивать — засевшая в любой части тел пуля серьёзно отбивает возможность и желание кувыркаться дальше. С перекрёстным огнём всё точно также, особенно если учитывать, что скорость реакции врага ничуть не хуже вашей, и он действительно готов по вам стрелять на поражение. Вот только настоящий «Маятник» — это именно умение контролировать ситуацию, заставлять противника действовать именно так, как нужно бойцу! Я быстро взглянул в глаза Минори, сделал движение глазными яблоками вправо, а сам двинулся влево. Быстро перестроился и тут же снова зрительный контакт. Легкий гипноз, заставляющий Минори поверить в то, что через секунду я буду в том месте, куда он швырнет свой шар. Движение рукой, взмах ресниц, уклон тела. Пригнуться и отпрыгнуть. Перевести тело в другое положение. Снова огненный шар проходит мимо. — Изаму! Молодец! — слышится со стороны красной кабинки. Это радует. Это не может не радовать. Я продвигаюсь дальше. В практической стрельбе мишени не стреляют в спортсмена. Он полностью сосредоточен на скоростном поражении целей. А что первично в огневом контакте, который отрабатывается в боевой подготовке? Это уход с линии встречного огня. Нужно определить опасность, ее вид и направление, выполнить уклоняющий маневр, одновременно обнажая оружие и поражая противника. Выполнение уклоняющего или блокирующего маневра — одно из главных условий в боевой подготовке. И сейчас я раз за разом делал это, приближаясь к ошарашенному противнику. Да это чертовски выматывало, но зато отлично срабатывало против подлости и обмана. Преподаватель вместе со своим учеником смотрели за нами. Они были совершенно спокойны. Они уверены в том, кто победит… Кацуми кричит в красной кабинке, ей вторит Шакко. Малыш порывается сломать дверь, но выставленная преподавателем прозрачная стена не дает этого сделать. Уклонение, обман, взмах рукой и тут же движение глубже в левую сторону. Снова огненный шар пролетает мимо меня. Он чуточку опаляет ресницы, но хрен с ними — вырастут! Зато я на полметра становлюсь ближе к врагу! — Этого не может быть! Это просто невероятно! — подал голос парень из синей кабинки. — Хинин опять использует оммёдо? Он работает на отвлечение? — Всё чисто! — бросил курсант с пятого курса. — Просто он дьявольски ловок! Я дьявольски ловок? Это высказывание придает сил. Если уж даже те, кто находится на стороне противника, выдают уважение… Снова обманное движение. Я заставляю Минори мазать в очередной раз. Огненный шар проходит почти вплотную, но всё равно мимо. До цели остается три шага. Всего три шага, поэтому я делаю кувырок. Захватываю с арены горсть песка. Быстро отпрыгиваю в сторону. На месте моего приземления взрывается очередной огненный шар, но меня там уже нет. Я распластываюсь в воздухе и швыряю в глаза Минори песок. Пусть этот ублюдок попробует мои недавние страдания на вкус. — А-а-а!!! — вырывается из горла противника дикий крик. И этот крик усладой льется в мои уши. Я уже рядом с Минори. Ещё миг и ребро ладони опустится на основание крепкого затылка. Он склонился, пытаясь вырвать песок из глаз. Склонился и открыл шею. Рука взлетает в воздух! Снова возникает то радостное чувство уничтожения, какое начало преследовать меня недавно. В лицо хлынула кровь. В ушах раздался звон, как будто рядом пролетел поезд-сапсан. Я убью Минори! Я должен убить Минори! Я хочу убить Минори! Рука переворачивается пальцами вниз. Она складывается в подобие орлиного клюва, чтобы наверняка поразить жизненно важный орган. Рука опускается… Время словно замирает… Ещё немного и… Я почти коснулся средним пальцем беззащитного пушка на шее, когда мою руку отбросило в сторону. Поднял глаза и блокировал удар Джиро Хамады. Почему этот парень здесь? Разве преподаватель не сделал прозрачную преграду на двери синей кабинки? Впрочем, вряд ли Камавура это сделал. Он же на стороне клана Огава… — Тебе не победить господина Минори, — процедил Джиро. — Меня ваши разборки не касаются, поэтому я могу сделать так! Он выбросил руку, с которой сорвался сноп пламени. Я пытался закрыться, но куда там — большая часть силы потрачена на качание маятника. Скорость уже не та… Меня ударило в грудь и отбросило. Я снова покатился по песку. — Никогда нельзя забывать о друзьях противника! — раздался в ушах незнакомый мужской голос. — Если ты бьешься с одним, то ты бьешься и с его друзьями. Никогда нельзя выпускать из виду врагов… — Что? — подскочил я, пытаясь раздышаться. — Что ты сказал? — Я сказал, что тебе никогда не победить господина Минори, — повторил Джиро. А ведь я спрашивал не его. Но кого же тогда? Чей голос раздался в моей голове? Неужели снова Кохэку? Но там был детский, тонкий голосок, а сейчас прозвучал уверенный бас. Малыш? Он упрямо сжимает губы, пытаясь вырваться наружу. Преподаватель и курсант? Они спокойно стоят в стороне. Прихлебатели Огавы? От этих только звездюлей дождешься. Вон, как остальные двое выбираются из кабинки. А Камавура молчит. Делает вид, что всё нормально. Да ещё и Минору кое-как отплевывается и расчищает глаза. Один против четверых… Похоже, что сейчас я огребу не по-детски. Сдаваться не собираюсь! Это не в моих правилах! Если уж драться, так от души. Плевать на запреты, плевать на разговоры о чести! Я должен нахлобучить этих ублюдков! В крови закипает чувство восторга и злой радости! Я смогу! Я выдержу и сделаю это! Я делаю первую мудру и тут же следует крик курсанта: — Нельзя использовать оммёдо! Ещё одна мудра и хинин будет дисквалифицирован! Черт… А вот моих противников это не касается! Вон, как разгораются кулаки в усилениях. — Толстые ветви деревьев не выдерживают тяжести снега и ломаются, а тонкие ветки пригибаются, а потом сбрасывают снег и выпрямляются как ни в чем не бывало! — снова раздался мужской незнакомый голос. — Мягкость побеждает силу и зло! Примени стратегию! — Но как? — невольно вырывается у меня. — Хинин, ты спрашиваешь — как тебе поклониться? С нас будет довольно догэдза, земного поклона. Поклонись, покайся в том, что решил поступить в академию с аристократами, а мы тебя помилуем! — прохрипел Минори. |