Онлайн книга «Френдзона для бэдбоя»
— Сырники очень рекомендую. Топпинг на выбор: сметана, джем, сгущённое молоко. Вы любите сладкое? — Ага, пиццу он любит — чертыхаюсь шёпотом, остервенело перемешивая сахар в чае. — С сиропом! Главное, улыбается паршивка так, что видно зубы мудрости. Ну кто так бесцеремонно мужчину глазами облизывает?! Недавнее решение вернуться на ресепшен словно ветром сдувает. Такой диалог интересный грех пропустить. И надо же так подгадать, именно в этот напряжённый момент передо мной возникает Герман. — Марьям, приятного аппетита. Я присяду? Господи, как же охота огрызнуться: «Ты мне обзор закроешь!», но я прекрасно помню, кто мне платит. Держу себя в руках. — Спасибо. Конечно. Мысленно представляю в руке вес топора. Пока помогает — я сама приветливость. Правда, теперь, чтобы видеть, приходится чуть крениться в сторону. Ответ Макса, увы, не узнать, но в остальном картинка не сильно изменилась. Хотя нет, очень даже! Лилечка-Людочка уже его за галстук лапкой своей — цап! — Ворсинка какая-то прицепилась, — говорит, строя невинные глазки. Ну ничего ж себе ворсинка! Такая одним своим нахрапом пришибёт. Очнёшься связанный по рукам и ногам, а вместо кляпа во рту — скомканные свидетельство о браке и договор по ипотеке. — Марьям, я тебе чем-то неприятен? — снова не вовремя напоминает о себе Герман. Непонимающе перевожу на него взгляд, а шеф в этот момент с досадой стучит себе по лбу. — Понял. Надо же, принюхался, видимо. Вот же дрянь термоядерная, ничего не берёт… — Вы о чём? Аккуратно скашиваю глаза к раздаче. Мартышев всё там же, с кривоватой, до боли эффектной усмешкой смотрит, как новенькая игриво теребит пальцами воротник своей белой униформы. За неделю слухов о его слабости к местным стажёркам я наслушалась разных. А дыма без огня, как известно… — «Ты», — уже привычно поправляет меня Герман. — Марьям, обращусь к тебе с деликатным вопросом. Можешь честно сказать, чем от меня пахнет? Несколько секунд таращусь на него во все глаза, пытаясь определить, правильно ли расслышала. — Духами, наверное… — А поточнее? — Эм-м… — Тру пальцами лоб. — Бергамот, кажется… Кориандр… ещё что-то горькое. Мать его, что за день? Все как с ума посходили. Особенно парочка у раздачи, к которой взгляд возвращается помимо моей воли. Там красавица только что рот свой алый закрыла, стоит ресницами хлопает. Романтическая пауза… Нервы на пределе… Сердцебиение на максимуме… И Мартышев наклоняется к новенькой! Что-то шепчет на ушко… улыбается… Меня словно кипятком окатывает. Быть такого не может. Скорее всего, просто отшивает. Сейчас оставит её в расстроенных чувствах и дальше пойдёт. Ну да, вот она понятливо кивает, красная вся лицом. «Зардевшаяся» — беспощадно поправляет внутренний голос. Ведь Макс никуда не уходит, ждёт. Да нет же… А как же?.. Неужели, номер попросил? Убью гада. — Вот! — щёлкает Герман пальцами, возвращая себе моё внимание. — Это «горькое» тебе ничего не напоминает? — Напоминает. — Против воли до боли сжимаю зубы. Вдыхаю поглубже, блокируя раздражение. — Воняет как в чебуречной! Правду так правду. И пусть меня уволят, зато буду подальше от Макса. — Это всё ваша женская ревность, — вздыхает Герман. — Что? Пытаюсь сообразить, где так прокололась. — Говорю, Лина мне твоя лук в волосы втирала. Теперь от меня шарахаются даже кошки! Думал, народное средство, да вероятно не от того. Ревнует моя хорошая. Причём напрасно, я человек слова, — усмехается и добавляет, проследив за моим взглядом. — А вот Мартышев опять за старое взялся. О чём я и предупреждал. Сначала ты психанёшь и уволишься, потом она. Каждый раз одно и то же. — Я ведь не ослышался, речь обо мне? — Макс полушутливо-полуиронично склоняет перед нами голову. — Чем обязан вниманию прекрасной дамы и начальства? — Ты наш уговор помнишь? — Герман жестом руки приглашает его за стол. — На память не жалуюсь, а что? — Правильнее будет спросить — кто? Мартышев, скажи мне, кто в шаге от увольнения? — Не дождётесь, — отзывается Макс и на миг с несвойственной себе застенчивостью цепляет зубами нижнюю губу, глядя на меня. — Это тебе. Ставит передо мной тарелку со своего подноса. — Любимой… — читаю выведенное сметаной на первом сырнике, а на втором продолжение — Мари. Не успеваю определиться со своим к этому отношению, как на столе начинает настойчиво вибрировать телефон. — Мой вопрос всё ещё актуален, — сухо комментирует Герман. — Извините, — прошу, принимая звонок. Вероятно, произошла катастрофа космических масштабов, потому что подруга никогда не звонит мне в рабочее время. — Мари… Я их засужу! Нет, каждую, слышишь? Каждую придушу своими руками! — Лина, что случилось? — хрипло перебиваю не совсем адекватный плач. — Эти курицы безмозглые потеряли наших детей! Весь садик на ушах стоит. Макс Никогда не испытывал такой беспомощности и желания убивать. На самом деле безумно хочется выяснить, как получилось, что дети удрали с территории детского сада? Где в этот момент были воспитатели? Они же маленькие совсем! Не знают города, скорее всего, заблудились. Взрослые наверняка языками чесали, когда всё случилось. Но что это даст конкретно мне, если я устрою разборки? Что это даст крошечной, беззащитной Кнопке? Хорошо воспитатели быстро обнаружили пропажу и не стали полагаться на собственные силы — сообщили матерям. Новость свалилась на нас нежданно-негаданно, а мы оказались к ней морально неподготовлены. Амиль остался дежурить во дворе, на случай если дети просто сбежали домой. Мы с Мари приехали к садику первыми, потом подтянулась Лина и следом зачем-то прикатил Герман, который раздаёт указания, мечется из стороны в сторону и всячески мешает собраться с мыслями. — Запись с камер смотрели? — Шеф нервно прокручивает на пальце ключи от машины. — Смотрели, но толку с них мало, — отзываюсь. — Дерзкий побег во время тихого часа попал в объектив, но там видно только, что Костя застрял между прутьями забора на заднем дворе, а Ксюша его за шиворот вытягивала. — Может, это как-то связано с тем поцелуем? — предполагает Мари. — Каким ещё поцелуем? — всхлипывает Лина. Смотрю в потерянные лица наших женщин и сердце кровью обливается. Обострившиеся инстинкты толкают в спину, вынуждая действовать. Хоть что-то начать уже делать! |