Книга Я тебе объявляю войну, девочка!, страница 19 – Яна Лари

Мешкаю, пытаясь подобрать тактичное определение.

Светик: Уточняю. Я правильно понимаю, ты хочешь узнать, можно ли в принципе рассчитывать на секс со мной?

Если Слава сейчас затянет про мужские потребности, то диалог на этом можно смело заканчивать. Не раз наблюдала, как парни таким образом манипулируют, а получив свое, все равно расстаются. Не знаю, что может нас так быстро сблизить, но это точно не старый как мир шантаж.

Вместо простыни текста приходит короткое и напористое:

Слава: Нет. Я хочу в ТЕБЯ. В твои мысли.

Видимо, все, что написано ранее, стер не отправляя.

Не подозревала, что мозг у меня эрогенная зона, но я снова вспыхиваю как спичка, когда была уверена, что перегорела.

Слава, боже… Где он этому научился? И, главное — когда?!

Мои пальцы замирают над сенсором. Как ответить?

Светик: Как тебя впустить?

Слава: У меня по телу короткое замыкание, когда твое горячее дыхание касается кожи. Прошепчи что-нибудь мне на ухо. Чтобы услышал только я.

Светик: Злобин, ты настоящее зло. Искуситель! Не знала, что от тебя может ТАК снести крышу. Меня будто током тряхнуло.

Слава: Я проверю? Люблю ощущать в руке твои пальцы. Такие пугливые. Дашь мне их?

Светик: Держи. Чувствуешь? Я глажу тебя по щеке.

Слава: Я в космосе! Не надо стесняться, спусти руку ниже.

Светик: Я чувствую, как бьется пульс на твоей шее.

Не сочиняю. Все начиная от «прикосновения» моих губ к кромке его уха и заканчивая гладкостью шеи — сейчас осязаемо.

Слава: Ниже.

Светик: Спускаюсь к ключицам…

Слава: У меня от тебя мурашки бегут. Держи меня крепче, потому что я улетаю.

Такие простые слова, а меня пробирает всю. Почему я думала, что это будет пошло? Это чувственно. Действительно от слова «чувствовать», только не прикосновение, а картинку, которая живет только в воображении.

Представляешь и чувствуешь. Как наяву.

Светик: Пишу кончиками пальцев свое имя у тебя над сердцем.

Слава: Оно сейчас выломает мне ребра. Не знал, что можно испытывать возбуждение и этим органом тоже. У меня сейчас все ощущения там.

Светик: Везет. Я свои вообще не могу собрать в кучу. Теперь понимаю, что значит «таять».

Слава: Знаешь, я жадный. Я хочу больше. И имя свое напишу губами. На твоей груди. Каждую из пяти букв по отдельности.

Мне жарко. Вершины сосков печет как от ожогов. Пульсирующий ком, который долбит ребра вместо сердца, слишком тяжелый и норовит сорваться вниз.

Светик: Мне кажется, что я сейчас умру.

Слава: Не бойся. Просто спускайся НИЖЕ.

Светик: Соскальзываю пальцами по мышцам живота, вдоль ремня… — Сбиваюсь. Будто в барьер врезаюсь. Какие они на ощупь? Тугие? Горячие? Гладкие или с густой дорожкой волос от пупка? В голове проносятся несколько смелых фантазий, ни одной из которых я не вижу четко. Изображение рябит. Перескочить, спуститься сразу в трусы? Как вообще написать такое?! Боже… — Все. Не могу. Прости, дальше — пряжка!

Психую. Делать — это одно, а описать не получается! За такие термины я в детстве получала по губам. Теперь от необходимости их применить меня дергает. Хочу, но не могу!

Это испытание и шок для моей не развившейся еще раскрепощенности.

Слава: Ну нет! Не обламывай меня.

Слава: Я сейчас сдохну!! Давай помогу расстегнуть.

Внутри меня спор. Но его требовательный тон опять меня продавливает.

Светик: Не думаю, что получится.

Слава: Это не сложно. Напиши про самое яркое переживание из последнего. Первое, что пришло в голову. Пиши прямо СЕЙЧАС!!

Светик: Я задыхаюсь от желания. Твое дыхание очень близко и смешивается с моим. Громкое. Влажное. Ладонь колет щетиной. Я будто пьяная. Мне страшно.

Оправляю. Меня всю колотит еще пару секунд. А потом резко стягивает холодом.

Потому что Слава всегда гладко выбрит.

Потому что не о нем это. Боже. Я непроходимая дура.

Быстро, не отдавая до конца отчета своим действиям, удаляю свое сообщение. Плевать, что оно прочитано. Чтобы вдуматься, нужно время. Надеюсь на это.

Светик: Это слишком. Я пас.

Ответа нет. Успокаиваю себя тем, что Славу отвлекли. Если спросит, конечно же, признаюсь. Но лучше бы он не задавал вопросов.

Сообщение приходит через минут пять. Но оно от Сони.

Соня: Отчитываюсь: я дома. На остановке попалось объявление, по-моему, бомба! Я сорвала копии, какие нашла поблизости, боюсь, опередят. Ты вроде бы искала работу?

Из аудитории выбегаю одновременно со звонком. Боязно и в то же время хочется верить, что жизнь, наконец-то, начинает налаживаться.

Дома убеждаюсь, что предложение действительно заманчивое. Нужен копирайтер с большим словарным запасом и хорошим стилем подачи информации. Главное — про опыт ни слова.

Целую от души свою хронически хмурую Соню.

— Попробовать можно, чем черт не шутит? Все-таки на филфаке учусь. Пожелай мне удачи.

Она отводит глаза, но позволяет себя обнять. Все еще обижается.

— Удача тебе не понадобится, — тихо бросает мне в спину.

— Ты о чем?

— О том, что ты целеустремленная — ворчит.

Неожиданный комплимент оставляет странное ощущение недосказанности, но разобраться в причинах мешает вибрация телефона.

Слава: Ты не забыла, что мы собирались в парк развлечений? Только на выходных у меня завал, давай сегодня к семи часам. Буду ждать у главной арки.

— Без меня, — категорично заявляет Соня, бессовестно заглядывая в текст. — Мне еще Санька выгуливать.

— Ты назвала щенка ЕГО именем?

Сестра пожимает плечами.

— Этот тоже постоянно пытается от меня убежать.

Ладно, пусть для начала хоть о ком-то научится заботиться, а меня ждет моя удаленная вакансия с гибким графиком.

Нужный офис расположен на другом конце города. Приятная девушка, что согласилась назначить мне встречу, сразу же отправляет меня на второй этаж. В кабинете директора здороваюсь с немолодой дамой, не отрывающей близорукого взгляда от бумаг. Уточняю, что пришла по объявлению.

От нее ноль эмоций.

Складывается впечатление, что я с порога не прошла фейсконтроль. Очень жаль, если так.