Онлайн книга «Слабо в меня влюбиться?»
Я не тороплю. Самозабвенно жую очередной бутерброд с видом человека абсолютно уверенного, что десяток-другой лишних килограммов слепой любви уж точно не помеха. Видимо, выгляжу достаточно убедительно, раз на дух не переносящая меня красотка вдруг заискивающе смягчает голосок: — А можно как-нибудь попасть к этой Елизаре вне очереди? За доплату или по двойному тарифу. — Попасть-то можно хоть сейчас, — медленно произношу я, прикидывая, как вынести из авантюры максимум выгоды. — Но ты мне даже не подруга, так что… — Сколько? Вот это я понимаю деловой подход. Загорелась, даже кругами ходить не пришлось. — Нисколько, — понижаю голос, оглядываясь по сторонам. Надеюсь, злого Джина из ванной ещё никто не удосужился выпустить. — Мне нужен снимок Свята. Желательно с голым передом… хо-о-отя, наверное, вид сзади тоже подойдёт. — Зачем? — выпаливает она, округляя глаза. — Раз он теперь твой, запрись с ним где-нибудь, да и любуйся. — Для ритуала, — шепчу доверительно, на что Агата тут же понимающе кивает, принимая мои слова за чистую монету. — А он упёрся: «Хотя бы после пары свиданий»! — пародирую Аристова с досадой. — Но мне-то нужно сейчас, пока луна в стрельце. — В тельце, — поправляет Куницына. — Точно. — Киваю. — Так что, дашь? — У меня таких нету. — Расстроенно дует она губы, ковыряясь в снимках на телефоне. — Есть, где мы вместе на море. Ничего, что Свят в плавках? — Не то, — цокаю языком. Не прокатило. — Ладно, записывай номер. Но в его сторону больше даже не дышишь, понятно? Он мой. — Да забирай, — не задумываясь, отмахивается Агата. Вот вам и вся любовь… Диктую свой домашний номер телефона. — Мне не для глупостей каких-то, — спохватывается девица, пряча взгляд. — Предсказание на следующий год хочу услышать. Ну да, ну да. — Только сразу скажи, что от меня. Звони между десятью и одиннадцатью вечера. В другое время она занята, будешь отвлекать — проклянёт, мало не покажется, — предупреждаю строго напоследок. Но только обуваюсь, собравшись на выход, как чья-то рука хватает меня за хвост, да так, что от натяжения глаза к вискам устремляются. — Куда собралась? — не предвещающим ничего хорошего голосом цедит Ян. Ян За долгие годы дружбы я на отлично уяснил одну железную истину: плохих стратегий не бывает. Всему виной бедовые люди, что безустанно рушат детальные планы. И Бойко нет равных в неприятном феномене. – Куда собралась? – Тебе-то что, Льдов? – пренебрежительно бросает Лера, без единой капли покаяния. – С какой стати я должна перед тобой отчитываться? Ты мне не парень. – Спасибо, что напомнила, – цежу сквозь зубы, крепче сжимая запястье девчонки. – Но я твой друг. Лера смеётся, как после скучного анекдота, будто в слове «няня» я допустил четыре ошибки. А ведь достать ремень по правде хочется. – Мне не нужна охрана. Сегодня я вернусь домой одна. – Ошибаешься, милая, – ехидно скалюсь и фиксирую на руке Бойко пушистые наручники, так кстати найденные в ванне. – Вы обвиняетесь в убийстве моих нервных клеток. Настоятельно рекомендую хранить молчание. Все брошенные угрозы будут использованы против вас. Если и скреплять наш союз, то только кандалами. – Совсем сдурел? – нервно усмехается Лера, но после нескольких тщетных попыток освободиться её настрой заметно меняется. – Сними их, Льдов! – Ты про штаны? Но ведь я тебе не парень. – Ты просто скот! – Уже теплее. Накинув куртку, выхожу из подъезда с беспокойной белкой на привязи. Бойко злится, тормозит на пятках и грязно ругается. Укротить строптивую на раз не выходит, зато приятно греет её растущая ярость. – Я тебе не шавка кудрявая, чтобы ты меня по прихоти выгуливал! – рычит Лера, отчаянно брыкаясь. – С Куницыной меня не путай! – А я не плюшевый мишка с мозгами из ваты! – На кого ты намекаешь?! – Я?! Да никогда! – притворно крещусь. – Свят, свят, свят… Взятая в плен Лера становится буйной, а я всерьёз беспокоюсь о сохранности своих колокольчиков. – Да кем ты себя возомнил?! – прилетает в спину в виде крохотного кулака. Резко торможу и оборачиваюсь к подружке, изо рта которой хлещет пар. – Тебе снова напомнить? Или ты сама уже не знаешь, кем мы друг другу приходимся? – выдаю двусмысленно, внимательно наблюдая за реакцией Леры. Она молчит, жадно всасывая воздух. В искрящихся глазах мелькает десяток ответов, но не находится нужного. Я и сам не до конца уверен в старом статусе. – Так кто я, Бойко? – выжимаю с издёвкой. – Друг или недруг? Поджав губы, Лера поправляет шапку и сжимает кулачок на свободной руке. Плёвое оружие тотчас приходит в действие. – Гад! Придурок! Псих! Болван! – И это всё? – тяну подружку на себя, вызывающе смеясь. – Ты попалась, милая. Смирись. Ни один безмозглый дракон тебя не спасёт. Заключаю девчонку в объятия, в попытке укротить её нрав, но та лишь больше заводится. Что есть силы толкает в грудь, тем самым сваливая нас в сугроб. – Ого, теперь ты сверху, – констатирую с усмешкой, сдувая пряди с девичьего лица. – Не сочти за преимущество. – Ненавижу тебя, Лёд, – шипит мне в губы, но уже не так уверенно. – Какая наглая ложь. Мы оба знаем, что это не так. – Ничего ты не знаешь… Сквозь толщу курток пробивается ретивый пульс, он барабанит в ушах и разгоняет кровь по венам. Нас разделяют миллиметры мнимых запретов. Тот жалкий список табу, что с недавних пор норовит бесследно иссякнуть. – Ты вправе сдаться, помнишь? – напоминаю шёпотом, касаясь её носа своим. Лера замирает в тесной близости. Я чувствую, как порывисто вздымается грудь. Вижу, как дрожат её ресницы. – Даже если так, – с полной серьёзностью предполагает подружка, будто не раз размышляла над этим. – Что будет дальше? – Я дальше… – не могу закончить мысль. Только не вслух. Не успеваю ответить, как воздух режет фруктовый снаряд. Перекатываюсь вместе с Бойко, надеясь спастись от мандариновой атаки. В лице нападающего нет и намёка на помилование. – Вы чего тут разлеглись, негодники?! – щедро отстреливается старушка, привлекая излишнее внимание. – Ни стыда, ни совести! Срамота! – Белый флаг, бабуль, – отзываюсь по-доброму, всё ещё прижимая Леру к себе. – Мы так играемся. – Тоже мне игрульки! Сталина на вас нет! А ну, шуруйте отсюда, пока полицию не вызвала! |