Книга Соленый волк, страница 27 – Владимир Колычев

— Знаешь, что тебя ждет? — спросил Малахов.

Фокин кивнул, не поднимая головы.

— Зачем?

— А купили меня! — Фокин поднял голову и вздохнул, глянув на Артема.

— Кто?

— Дом я свой хочу, но разве ж на зарплату построишь. В кредиты влез… А тут человек появился, есть, говорит, возможность разом все вопросы решить. Икру, говорит, в Москву надо перегнать, я же сотрудник, все такое. Деньги хорошие предложил. А икра по пути пропала. Я даже не понял, как… Ну, мне предъявили… Конкретно предъявили. И дом, говорят, заберем, и жену дальнобойщикам продадим…

— Когда это было?

— Еще в прошлом году. Подъехал один человек, посмотрел, спросил, где я работаю. Там и работай, говорит, пока не понадобишься. А сегодня, ну, вчера понадобился.

— Вчера, сегодня… Кто конкретно задачу ставил?

— Ну, позвонили, помнишь, говорят?

— Кто звонил?

— Я не знаю…

— И даже не догадываешься?

— Видимо, кто-то из тех, кто меня с икрой кинул…

— С икрой кинул?

— Ну, что ж я, совсем деревянный, не понимаю? Развели меня, на счетчик поставили.

— А нельзя было к начальству за помощью обратиться?

— Так я же деньги взял!

— Какие деньги?

— Я же с кредитами хотел решить вопрос. Мне помогли. Я остался должен только им.

— Кому им?

— Я не могу сказать.

— А говоришь, не совсем деревянный… — усмехнулся Артем. — Тебе, Костя, десятка светит. Хорошо, если к своим попадешь, а если в общую камеру… А ты попадешь, потому что против своих пошел. Ты хоть представляешь, что с тобой будет? Смерть вымаливать будешь.

— Но я правда не знаю, кто мне вчера звонил.

Малахов не торопился узнавать, кто звонил на телефон Фокина. С материалом работали плотно, загодя, а главное, грамотно. И можно не сомневаться, что вчера Фокину звонили с какого-нибудь левого телефона. Возможно, и голос изменили.

— Кто тебя с икрой кинул?

— Я знаю, как Романа Павловича найти.

— Романа Павловича?

— Он с меня долги списал. В счет будущей услуги.

— Ну, вот видишь!

— Но это не он звонил. Его голос я знаю.

— Где он живет? Кто такой?

— Ну, вообще-то, звонить мог его человек, — кивнул в раздумье Фокин.

— Кто он такой, этот Роман Павлович?

— От него заказ прошел… Я же знал, что рано или поздно это случится…

Дай, думаю, узнаю, кто он такой, этот Рома.

— Кто он такой?

— С Грамарем я его видел, в «Регате»… Дай, думаю, прослежу за ним.

— Проследил?

— И Горошникова я тоже там, в «Регате», видел.

— Это все очень хорошо.

— Это ведь Грамарь мог Горошникова заказать.

— Мог.

— А Грамарь — это человек Борщевика.

— Очень может быть.

— Не может быть, а точно. Мне ведь голову снимут, если я сдам Рому.

— Ты сейчас о другой голове думай. Которой ты думал, когда своих продавал.

— Да я-то думаю… Может, это все как-то на тормозах спустить можно?

— Что на тормозах?

— Ну, я же никого не убил.

— Ты товарища своего ранил!

— Да там несерьезно, через неделю выпишут… А я скажу, как Рому этого найти.

— Надо подумать, — уклончиво ответил Малахов.

— Горошников кого-то убил? — спросил Фокин.

— Кого-то убил?

— Я слышал, там с мазутом связано… в смысле с икрой.

— С икрой.

— Горошников ничего не говорил о Роме? — спросил Фокин, внимательно глядя на собеседника.

— Не говорил.

— А в убийстве признался?

— Пока нет.

— Это ведь Рома мог за этим убийством стоять.

— Хочешь сказать, что большого человека сдаешь?

— С риском для жизни.

— На тормозах это дело я спустить не могу. Но могу заверить, что сотрудничество со следствием зачтется тебе в полной мере. И под усиленную охрану тебя возьмем, и срок ты минимальный получишь… Возможно, даже условный срок… Если этот Роман Павлович нас на Грамаря выведет.

— Выведет. Точно говорю, выведет. Если вы сможете его напугать.

— Как его напугать?

— Не знаю, вам виднее. А я только адрес могу назвать. Если вы даете гарантию, что сдержите свое слово.

Артем получил адрес Романа Долотова, а в придачу описание внешности. И велел приставить к Фокину автоматчика из группы немедленного реагирования. Случайного человека выбрал, не связанного со службой в изоляторе временного содержания.

На смену Фокину в кабинет Малахова доставили Горошникова.

— Ну, как ночка выдалась? — с насмешкой спросил Малахов.

— Я ведь думал, что это какая-то разводка, — скривился Горошников, потрогав себя за горло. — Душили меня, а я думал, что развод… А потом вдруг понял, что нет, что все очень серьезно…

— Убить тебя пытались.

— Может быть.

— Или все-таки думаешь, что разводка?

— Все может быть.

— Фокина же вы развели. С икрой его в Москву снарядили, а по пути эту икру у него выкрали.

— Не знаю ничего.

— Не знаешь?

— Нет, правда… Но кого-то подставляли. Какого-то мента. На икру его кинули, — признался Горошников.

— Сначала кинули, потом завербовали… Ты, наверное, даже не догадывался, что Рома эту торпеду на тебя потом выпустит.

— Какой еще Рома?

— А кто тебе заказ на Драбова дал.

— Кто мне заказ дал?

— Улица Кожедуба, дом восемьдесят шесть.

— Что улица Кожедуба? — нахмурился Горошников.

— Долотов Роман там живет.

— Да?

— И ты это знаешь.

— Ну, на самом деле Долотов не Роман Павлович.

— Тебе лучше знать.

— Долотов Рома… Хотя, может, и Павлович, — пожал плечами Горошников.

— Привык его по имени звать?

— Да нет, просто молод он для Романа Павловича… Или не молод? — И снова Горошников обратился с вопросом к самому себе.

— Так молод или не молод?

— Лет тридцать ему. Может быть, больше, но выглядит молодо. Мятный такой пряничек. В глазури… Глазурный такой мужик. Даже гламурный. Но мужик… Любит форс, любит понты, но жесткий… Крутой… Чуть что не так… — Горошников замолчал, с головой погрузившись в свои мысли.