Книга Смертельный отпуск, страница 15 – Владимир Колычев

— И, что ты здесь делаешь? — спросил он.

— А, что ты здесь вынюхиваешь?

— Вынюхиваю. След… Кто-то по жизни зверь, а кто-то охотник… Зверем я быть не хочу. А быть зайцем и тихо сидеть в норе я не могу. Не мой характер.

— Охотник? — презрительно фыркнула Лия.

— Скажи еще легавая собака, — жестко глянул на нее Жуков.

И, не дожидаясь ответа, продолжил путь. Будет он еще тут оправдываться перед этим переходящим вымпелом воровского братства. С Молчаном гуляла, с Давидом, думала, Игнат из их компании, отдалась ему с легкой душой, а он ментом оказался, это ее и злит. Но так у каждого свое понятие о счастье.

Ему, например, нравится рисковать, жить на острие событий, но если уж ходить по лезвию бритвы и выбирать между светлым и темным, то лучше стремиться к светлому. Темный мир Игната не пугает, но своим там он быть не хочет.

— Я этого не говорила, — недовольно сказала девушка.

Но при этом не Игнат шел за ней, а она за ним. Нагнала его, поровнялась.

— Но подумала.

— Нет. Но несешься ты и правда как собака.

Жуков сбавил ход. С зеленой полянки они вышли на камни, а идти по ним на каблуках дело непростое. Тем более в босоножках, мокрых от росы.

— Ищу.

— Кого?

— Талого.

— И что он здесь может делать? — Лия остановилась, стала снимать босоножки. Решила, что лучше идти босиком.

Игнат тоже остановился.

— А что он вчера в ресторане делал? Намарафетился, водочкой кайф заполировал, после драки добавил. И пошел мстить… Мне!

Игнат задумался. Сазонов обещал продержать его в участке до утра, а освободил ночью. Может, его об этом блатные попросили. Или воровские знали, что Сазонов не держит задержанных до утра. Может, Талый со своим лысым дружком отправились на Виноградную, чтобы дождаться Игната. А к ним вышел дядя Валя. И началось… Игнат качнул головой. Как-то уж слишком за уши притянуто. Версия с Геной Петелиным казалась предпочтительней.

— И отомстил… А потом спать. Может, валяется где-то под кустом.

Игнат взял в сторону, пошел к ивняковым зарослям у подножия обрыва. Ветки раздвигать не пришлось, и без того ясно, никто под кустами не лежит.

— Ты это серьезно? — спросила Лия.

— То, что Талый мог убить?

— То, что Талый валяется сейчас под кустом.

— То есть убить он мог, а валяться под кустом — нет?

— Убить мог.

— Мою тетю? — Игнат продолжил путь.

— Я в ресторан ходила, думала, Баштан там. Думала с ним поговорить.

— Зачем?

— А чтобы тебя, дурака, не убили.

— Ну да, ты же у них своя.

— Вот только не надо! — как-то уж очень вяло возмутилась Лия, в раздумье глядя на Игната, как будто не знала, нужно ли оправдываться перед ним.

Он же чужой, чего с ним церемониться?

— И что Баштан?

Игнат постарался взять себя в руки. К черту эмоции, сейчас главное — информация!

— Не было его. Ни Баштана. Ни Талого с Котляром… Баштан, конечно, на Виноградную к нам бы не пошел, а Талый с Котляром… — Лия не закончила фразу, но этого и не требовалось.

Всем своим видом она дополняла свои слова. Да, Талый с Котляром могли отправиться на Виноградную улицу. Отомстить Игнату или просто разобраться с ним.

А заодно выставить хату, как говорят в таких случаях.

— Откуда они знают?

— Ну, если тебя Самойленко знает…

— Хочешь сказать, что Самойленко мог меня сдать?

— Мог!

— Разве?

— А ты думаешь, кто у нас рынок на Морской держит?

— Рынок на Морской, — кивнул Игнат.

Он, конечно же, знал, что теневой бизнес отстегивает в воровской общак. Цеховики ворам платят, спекулянты с рынка, а этого добра в Морячке хватает. На поселковом рынке и овощи-фрукты можно купить, и всякие разности вроде пуговиц и шильдиков под фирму на джинсы, пистолетов-зажигалок, игральных карт с голыми женщинами. Там же киоск звукозаписи, а это золотая жила для предприимчивых дельцов. Японская кассета в продаже — девять рублей, а с записью — уже в два раза больше. И товар пользовался спросом, Игнат сам недавно брал девяностоминутную кассету с Queen на одной стороне и Scorpions на другой, восемнадцать рубликов отвалил. Примерно столько же, сколько уходило у него на ежемесячный налог за бездетность.

— А кто закрывает на это глаза?… То-то же!

— Не все менты продажные.

— Не знаю, может быть, — усмехнулась Лия.

— Значит, ни Баштана, ни Талого в ресторане уже не было?

— Нет… И у Таш… — Лия осеклась, мотнула головой и продолжила: — Не важно, у кого… Не было их там.

— А ты их искала?

— И за тебя слово сказала. Обещали тебя не трогать.

— Кто обещал?

— А это уже не важно.

— Почему?… Потому что я мент?

— И потому что ты Талого ищешь. И Бондаря… Или я что-то не так поняла?

— Если это они убили, я их зубами загрызу. — Игнат ничуть в том не сомневался.

— Ты для них чужой мент. Самойленко — свой мент, а ты чужой. Даже фамилии не спросят, сразу убьют. — Лия посмотрела на Игната с грустью и сожалением, как будто он уже лежал в гробу.

— Думаешь, напугала?… Думаешь, я на нож не ходил?

— Я тебя предупредила.

— Лучше мне в эти дебри не лезть?

— Я этого не говорила.

— Нет?

— Если это Талый с Бондарем тетю Вику убили, ты должен их загрызть, — тускло улыбнулась Лия.

— Спасибо, что разрешила! — не удержавшись, съязвил Игнат.

— Я тебя чем-то обидела? — Лия плавным и даже нежным движением провела по лбу, смахивая лезущий в глаза локон.

Игнат не мог думать сейчас о сексе, не в том он пребывал психологическом состоянии, но первобытные инстинкты шелохнулись в душе.

Лия такая красивая, такая соблазнительная, и взгляд у нее, как лучи солнца, от которых наливается живым соком и поднимается усохшая травинка.

— Да нет, — мотнул головой Игнат.

— А чего ты такой резкий? Как будто я тварь какая-то… Или тварь? — Лия смотрела на него с вызовом, но вместе с тем она, казалось, готова была согласиться с его приговором.

— Я этого не говорил.

— Не говорил. И то, что ты мент, не говорил.

— Это плохо?

— А что в этом хорошего?

— А что хорошего в том уроде, который убил мою тетю? — спросил Игнат.