Книга Система новичка, страница 34 – Татьяна Зимина, Дмитрий Зимин

Передо мной, в землю, внезапно ударила молния.

Брови, кажется, в очередной раз спалило, да и кончик носа изрядно пострадал. Но я стоял, как пришитый.

— Я тебе ничего не должен, Безумный Макс!

— Неправда, — я позволил себе скупую улыбочку. Щеки саднило от жара, да и костюмчик слегка дымился, но это была фигня по сравнению с тем, чего я достиг. Я смог разозлить этого паршивца! Отлично. Злые люди совершают больше ошибок. — Десять тонн ты обманом выцыганил у Лолиты. А ещё десять перешли к тебе по наследству — как долг от Поганца и Золотка за их прошлые делишки. Крючкотворс тогда ничего не нашел... Но знаешь, что?.. Обманывать законников — нехорошо. Они на это очень обижаются и горько плачут. А потом крепко мстят.

Чёрная штрихованная фигура начала меняться. Она наполнилась, приобрела объём, затем — краски, и наконец фактуру.

Я усмехнулся.

Ох уж мне эти ангелы и демоны... Никакого стиля. Всё через край, всё, на мой вкус, СЛИШКОМ.

Слишком острый подбородок, слишком загнутый нос, слишком глубоко посаженные глаза... Хотя от такого костюмчика и я бы не отказался. Очень стильно. И очень при этом знакомо...

— Ты рылся в моём гардеробе? — и вот здесь моё возмущение вышло из берегов.

— Так случилось, — Денница расплылся в глумливой улыбке. — Что это теперь МОЙ гардероб. И всё, что в нём есть — тоже, — разведя руки, он картинно покрутился вокруг себя. — Неплохо сидит, а?

— Этот костюм выбирала Ариэль, — я чувствовал, что долину моего спокойствия затопляет паводок ненависти, но ничего не мог с этим поделать. — Она выбрала его ДЛЯ МЕНЯ, и...

— Милая девочка, правда? — перебил Денница. — А какие ножки! Они так приятно обвивают шею...

И тут ненависть схлынула. Я рассмеялся.

— Чего ты так развеселился? — ревниво осведомился демангел.

— Ты жалок, Денница, — я постарался вложить в свой взгляд как можно БОЛЬШЕ сочувствия. — Ты хоть сам слышишь, что говоришь? Ариэль скорее ВЫРВЕТ тебе кишки, чем даст хотя бы ПАЛЬЦЕМ к себе притронуться.

Демангел высокомерно усмехнулся.

— Ты в этом так уверен, Безумный Макс?

Я вздохнул.

— Знаешь, Денница, в мире есть не так уж много вещей, в которых я действительно уверен. Одна из них — мои любимые девушки. Никто из них не подпустит тебя к себе на пушечный выстрел.

— Думаешь, они НАСТОЛЬКО тебе преданы?

Губы демангела раздвинулись ещё шире, сверкнули хищно заострённые зубы, и даже пальцы на руках скрючились, как когти.

— Не в этом дело, — спокойно сказал я. — Просто, сколько бы ты моих костюмов не напялил, ты всё равно останешься МОЕЙ УХУДШЕННОЙ КОПИЕЙ, — с каждым сказанным словом я наступал на демангела. Тому, чтобы не уткнуться мне в нос своим, или не упасть, приходилось отступать. — Ты это знаешь, и я это знаю. А самое главное, это знают ОНИ, — я взял эффектную паузу и посмотрел Деннице в глаза. — Ты — фальшивая монета, чувак.

Демангел смотрел на меня молча. Всего пару секунд лицо его не двигалось и ничего не выражало.

А затем оно треснуло, рождая другого Денницу. Менее человечного, менее узнаваемого. И более демонического.

И этот новый Денница разразился смехом.

— Подделка?.. — взревел он сквозь слёзы, выступившие из покрасневших глаз. — Да я отравлял существование людям, когда тебя ещё и на свете не было! Я стравливал целые города! Я уничтожал народы!

— Бла-бла-бла... Мелодрама с пафосом. Только это ты и умеешь.

Демангел злобно сузил веки.

— Я вижу тебя насквозь, Безумный Макс. Ты боишься. Боишься так сильно, что готов на ВСЁ.

— Тут ты прав, — чтобы оставаться спокойным, мне пришлось сжать кулаки и впиться ногтями в ладони. — Я боюсь. Боюсь за своих близких. За своих друзей... По какой-то причине, у них нет такого иммунитета к твоему фальшивому блеску, как у меня. А ещё я боюсь за свои ботинки — наверняка ты их растопчешь своими копытищами.

Денница снова расхохотался.

Каким-то образом он теперь был выше меня на целую голову, и так раздался в плечах, что многострадальный ненадёванный костюмчик расползся по швам...

Мне и ночным сумеркам явились мощная грудь, волосатые ноги и хвост, похожий на длинный хлыст с кисточкой на конце.

Лицо его совмещало черты ангела и демона — то есть, были настолько антропоморфными, чтобы казаться до боли знакомыми, и в то же время абсолютно, до дрожи в коленках нечеловеческими.

Сатир Пан — вот кто сейчас был передо мной. Без лютни и своеобычной кружки с вином, но кто сейчас идеален?

— Ты ошибаешься, Безумный Макс, — голос демангела теперь шел из более широкого горла, и приобрёл глубокие и рокочущие обертона. — Я знаю людей. Все они — эгоисты, и способны думать только о себе.

— Просто у тебя мало опыта.

— Мало?.. — за его спиной вновь распахнулись крылья, а из руки вырос огненный меч. — Я разрушал города, само название которых стёрлось из памяти людской. Меня звали Жнецом. Мрачным Жнецом. Мне подчинялись Легионы Падших. Я...

— И снова: бла-бла-бла... Шутка, повторенная дважды, перестаёт быть смешной, — Денница поперхнулся — так, словно ему в рот залетела муха. — Ну правда, чувак, где все эти легионы? Почему всё свелось к противостоянию со мной, по твоим словам — самым жалким из жалких, недостойным твоего внимания смертным. Тебя что, отстранили? Выкинули из большой песочницы, как напрудившего щенка? И за что? Совершил несанкционированное доброе дело? Выпустил на свободу канарейку? Покормил бездомную кошку? Не раздавил таракана, который заполз под ботинок?.. — Кадык Денницы прыгал по его горлу, как нервный мячик от пинг-понга. — А знаешь, не отвечай. Я и так знаю, почему тебя выгнали. Потому что ты — демон только НАПОЛОВИНУ. Ты — полукровка, Денница. И когда совершаешь много зла — тебя волей-неволей ТЯНЕТ совершить и добро. Для равновесия. Ты ПРОСТО НЕ МОЖЕШЬ по-другому. Хотел бы — но нет. Это не в твоей ПРИРОДЕ.

Денница вновь преобразился. Размеры никуда не делись, но крылья из чёрных стали белыми, кожа порозовела, а черты лица приобрели ту прекрасную неподвижность, которую можно увидеть лишь на некоторых иконах.

— Так ты веришь, что в каждом существе есть добро, Макс? — ласково глядя сверху вниз, вопросил ангел. Голос его поражал музыкальностью, глаза светились любовью и пониманием.

— Я верю, что добро есть в ТЕБЕ, — я ткнул его пальцем — так, на всякий случай. Глупо будет, если окажется, что я распинаюсь перед галлюцинацией. — И это — не белые крылья и пухлые щечки. Вспомни Поганца: являясь ангелом, в то же время он был отъявленным негодяем.

Денница вдруг щелкнул пальцами и превратился... в самого себя. Даже костюм был целехонек!

— Ты бредишь, Макс, — фыркнул он. — Искать добро в демоне — всё равно, что собирать монетки в фонтане, в надежде обрести счастье.