Онлайн книга «Иллюзия бога»
|
– Сделка есть сделка, – сказал Аид. – В конце концов, в последний раз мы с вами не оговаривали способ оплаты. Просимн покачал головой. – Отдохну тут немножко. Поищу жену… – Долго же вам искать придется. – Ничего. У меня вечность впереди. Он подкрутил усы, кивнул на прощание и пошел прочь. На фоне клубящегося мрака его силуэт казался совсем белым. Он словно плыл в душном и плотном, но холодном воздухе. За спиной Аида высились черные скелеты дворцов. Целый город с ребрами костяных арок; мегаполис, окрашенный в черный. Туда он не торопился. Успеется. «Надо отыскать еще одну душу, – вспомнил Аид. – Семела… Не пропадать же ее идеально сохранившемуся телу. Пусть себе живет и радуется». Но и с этим тоже можно было не торопиться. Черная маслянистая вода в реке казалась кривым зеркалом. Он нагнулся, желая коснуться его. – Не советую так делать. – Глубокий голос заставил его сердце замереть. – Я не уверена, что она может навредить богу, но кто знает… – Мне не навредит, – ответил он и пошел на звук голоса, в тот из дворцов, который был выше других. Персефона сидела на смотровой площадке, откуда был виден каждый уголок Царства. Ее трон стоял совсем близко к краю. На коленях она держала розу: сначала совсем маленький зеленый росток, который становился все длиннее, вот на кончике набух зеленый шарик, вот он взорвался ярко-алым, вот нежные лепестки стали опадать, стебель принялся чернеть и высыхать… Прах, оставшийся от розы, полетел вниз. Аид сел на соседний трон и запрокинул голову, вслушиваясь в тишину. – Там, внизу, красиво, – сдержанно заметила Персефона. – Никакой жизни, конечно, но тоже вполне недурно. – Я здесь не чтобы пейзажами любоваться. – Тогда зачем? Ее платье то чернело, как угольный агат, то блестело, будто россыпь алмазов, то загоралось красной медью, то отливало зеленым шелковым малахитом. – Я пришел за тобой. Она повернулась, пристально всматриваясь в его черты. Ее огромные темные глаза смотрели изучающе, но нежно. Он не отличался красотой, его мимика всегда была скудной, и только очень веская причина могла побудить кого-нибудь так вглядеться в лицо Аида. У Персефоны была такая причина. Откашлявшись, Аид заговорил почти мягким тоном. Он прилагал все усилия, чтобы скрыть смущение, но, кажется, не обманул ее: – А теперь пойдем. – Разве я сказала, что хочу уходить? В дни, когда он, еще не зная ее и не помня их прошлое, исподтишка наблюдал за ней в библиотеке, мысленно сравнивал ее с цветком. Теперь же ему хотелось рассмеяться над своей наивностью. Цветок? Какой, к черту, цветок. Она была бурей, что поглощает тебя, и ты становишься частью урагана. Она окутывает тебя, и ты понимаешь, что пропал. – Конечно, не хочешь. – Он усмехнулся. – Дай угадаю: потому что здесь у тебя есть власть и могущество, о которых иные боги могут только мечтать. Здесь тебе поклоняются люди, которые страшатся смерти, а ее боится каждый. – Разве это плохо? Ты ведь тоже мне поклоняешься. Аид погрозил ей пальцем. – Не обольщайся. Богиня засмеялась, и Аид с ужасом понял, что, если бы этот смех можно было записать на пластинку и проигрывать ее каждый день, он бы так и сделал. – Да и потом… Куда я вернусь? Там, в мире университета и людей, я мертва. Я сделала свой выбор. Аид опустил голову. – Тебе жаль это слышать? – Нет, – признался он. – Мертвая или живая, ты все равно – моя. – Знаешь, что тебе на это сказала бы Гестия? – «Какая-то нездоровая фигня», – процитировали они в унисон. Она снова рассмеялась. Этот смех был как весна, как шумные воды половодья, быстрые, опасные, счастливые. Смех был живым. Она не просто победила смерть. Она ее обокрала, вырвала у нее жало. А смерть была и не против. – Ты невыносима, – прокомментировал он, глядя на далекое черное зеркало реки и чувствуя умиротворение. И еще какое-то чувство, такое необычное, что хотелось разорвать голыми руками грудную клетку и вырвать оттуда сердце. – Что сказать? Я такая, какая есть, Аид. И ты это знал. – Конечно, знал. – Еще властолюбивая, тщеславная, требовательная, ужасающая, напористая, вселяющая трепет, но ты же все еще считаешь меня привлекательной, да? – Будь какой угодно, дорогая жена, – отвечал он, и это было правдой. – Между нами никогда не должно быть никаких запретов и раздоров. Будем властолюбивыми вместе. Я и сам могу быть жесток. Но ты это понимаешь, не правда ли? Ты достаточно умна. Я – существо требовательное. Я эгоистичен и крайне бессердечен. Но я – к твоим услугам. Только не оставляй меня, поклянись, что никогда не оставишь меня, и никто не будет стоять выше тебя. Забудь всех, не думай о них. Наконец-то быть рядом с ней оказалось так странно и дико. Но ему это было нужно, он был зависим слишком сильно, в ней было все то, чего он когда-либо хотел, все, что мог забрать себе и оставить только для себя… Персефона задумчиво разглядывала бледные тени мертвецов, бродившие по черному городу. – Но ведь весна уже наступила, – промурлыкала она. – Люди там, наверху, ждут меня. Разве я могу оставить их? Я ведь очень добрая богиня. – А разве пристало жене перечить мужу? – передразнил ее Аид. Персефона картинно возвела руки к темному своду подземного неба. – Уже и пошутить нельзя! – Несмешная шутка, вообще-то, – проворчал Аид. – Тогда почему же я улыбаюсь? Он прикрыл глаза, наслаждаясь звуками ее голоса. – Я-то надеялся, ты поможешь мне с ремонтом, или что там делают нормальные пары, когда обустраивают семейное гнездышко. Я только выбрал, где тут повесить плазменный телик… Она ахнула: – У тебя правда появилось чувство юмора или мне показалось? – Вроде того. – Он посерьезнел. – Вообще-то, я мог бы тебя не отпускать. – Вообще-то, нет, не мог бы. – Но я бы мог попытаться. Я ведь только тебя нашел. Соблазн велик. – Тогда все боги встанут на сторону моей матери. Она же ждет меня каждую весну… – Твоя амнезийная матушка выращивает огурцы за целую вселенную отсюда и еще не скоро сюда доберется. Никто не заметит твоего отсутствия. – Кто-то точно заметит. – Она упрямо вздернула подбородок. – Например, те, кто умрет от голода из-за погодных аномалий. |