Книга Иллюзия бога, страница 64 – Алина Штейн

– Э-э-э…

== Весна ==

«Интересно, – подумала Ари, невольно скалясь совершенно безумной улыбкой, – можно ли считать Тесея моим худшим кошмаром?»

– Я не хотел так поступать, клянусь. Я слишком поздно понял, что натворил. Сейчас у меня столько всего происходит, но первое, о чем я думаю утром, – это ты…

Она привыкла думать, что ее храбрый, нежный, понимающий герой просто оказался предателем и злым гением. Но что, если на деле злой гений оказался запуганной, глупенькой марионеткой?

«И ведь никогда не узнаю, правда ли это. Правда ли Тесей не понимал, что делает», – подумала Ари, давя почти сумасшедший смех.

«Но ведь если он бы не хотел тебя бросать, то вернулся бы за тобой. Или хотя бы позвонил. У него был выбор, и он предпочел собственный комфорт».

– И ты ждешь, что я тебя оправдаю? Ах, бедный мальчик, его напугали! – Черная змея внутри сдавливала кости, вгрызалась в позвонки. – Я винила себя все это время. Привыкла думать, что я наивная дура, а ты… ты просто такой человек. Но знаешь что? В этом никогда не было моей вины. И если почему-то так получается, что ты приносишь окружающим только боль, страдания и дискомфорт, подумай на досуге, может, ты не роковой персонаж из крутого фильма, а просто кретин?

Кажется, Аид наконец совладал с автоматом.

– Нам пора, – сказал он, поймав ее полоумный взгляд, и Ари мысленно поблагодарила его за это.

Тесей кивнул:

– Ариадна, извини, если задержал… Знаю, ты не хочешь это слышать, но ты по-прежнему самая прекрасная девушка из всех, что я встречал. Скажи, чувак? – Он повернулся к Аиду.

– Нет, – доверительно сообщил Аид. – Самая красивая – моя.

– Тогда мы идем к вам, – пошутил Тесей.

Аид нехорошо сверкнул глазами:

– О, это будет забавно.

Тесей снова взглянул на Ари.

– Надеюсь, в один день ты сможешь простить меня, хоть я и понимаю, что не заслужил этого. Прощай, Ариадна. – Он повернулся и пошел к своей машине.

Она выхватила из рук Аида шоколадный батончик и швырнула в уходящий силуэт. Промазала, конечно. Глупо, импульсивно и так по-детски. Аид промолчал. Быть может, даже несколько сочувственно, хотя Ари все еще казалось, что он не в состоянии переживать эмпатию по отношению к чему-то, что не являлось Персефоной и автоматом, забитым сладостями.

Ари чувствовала, что все ее лицо мокрое от слез, но не издала ни звука. Здесь все окончательно закончилось. Вот так просто. В морге, надо же, как символично. У судьбы есть чувство юмора. Любил ли он ее вообще хоть один день их отношений? Видимо, любил. Вернее, думал, что любил, но себя любил больше. И это даже правильно, логично. Здоровый эгоизм, она понимала это умом – может, теперь поймет и сердцем. Она выдохнула, чувствуя, как боль утихает. Что ж, она хотя бы научилась брать себя в руки после того, как прошла через дерьмо, – это такая важная вещь, которой тебя никто никогда не учит.

Аид близоруко прищурился, разглядывая зал ожидания сквозь стеклянную дверь. Наконец, он увидел мужчину с папками.

– Поговорю с ним.

– Лучше я. – Она вытерла лицо. – Отвлекусь немного.

Аид бросил на нее быстрый взгляд.

– Что? Я уже успокоилась.

– Ты только что кинула шоколадку в бывшего.

– Да, и это было очень даже спокойно по сравнению с набором ножей, который я метнула бы в него, будь они у меня под рукой.

Аид недоверчиво изогнул бровь, и она вздохнула, пропуская его. Даже позволила ему бесцеремонно отодвинуть сухопарую женщину, прижимавшую к глазам кружевной платочек. Та слабо запротестовала, но Аид бросил ей:

– Если вы думаете, что мне не плевать, вынужден вас огорчить. Мне правда плевать.

Хмурый мужчина за столом поднял взгляд и изобразил некое подобие улыбки. На его бейджике значилось «Харон» ^[36].

– Вам должны были позвонить из полицейского управления, – сказал Аид с обычной брезгливостью.

– А, студенты. Долго же вы.

– Какая у него кислая мина, – пробормотала Ари. – Сразу видно, вы с ним поладите.

– От студентов, уж не обессудьте, одни несчастья, – продолжил мужчина. – Мобильники, камеры, записывающие устройства кладите вон в ту корзину. Заберете на выходе.

Он дождался, пока Ари вывернет карманы, и повел их к двойным дверям.

– Кем вы приходитесь покойнице, кстати?

– Родственники.

– Ну-ну, – хмыкнул Харон.

Ари подавила желание схватиться за голову – даже в кромешной темноте их с Аидом невозможно было принять за родню.

– Мы сводные.

– Много же у нее сводных. Вчера тоже одна… – Он прикусил язык, но Аид уже встрепенулся, как хищник, напавший на след добычи.

– Кто к ней приходил?

– Я не могу говорить с вами об этом.

На его ладонь легла купюра.

– Девушка, – уступил Харон. – Хорошенькая такая.

Аид медленно вытащил из кармана еще одну купюру.

– Не хорошенькая, а просто охренительная. Самая роскошная из всех, что я видел, провалиться мне на этом месте. Никогда не забуду эти голубые глазищи.

Он выжидающе протянул ладонь.

– Имя? – Аид не спешил отдавать деньги.

– Афродита.

У Ари перехватило дыхание от волнения. Она вспомнила, как после ритуала Чистки Гефест догнал ее. Его неизменная трость, очки, извиняющийся взгляд. «Я видел на той вечеринке, как они с Дитой вместе выходили из „Оракула“… Болтали, а я подслушивал, пока девчонки не ушли…» Нервы и так были на пределе, но эта новость поразила ее. В сущности, кем была Афродита? Университетской королевой красоты, невероятно пленительной сердцеедкой, но кем она была на самом деле? Не удержавшись, Ари подтолкнула локтем Аида, но тот, судя по лицу, не спешил с выводами. А может, ему просто было все равно.

Комната, в которую их привел Харон, оказалась невероятно холодной, заполненной гулом морозильных камер. Ари посильнее запахнула пальто, глядя, как их провожатый открыл ближайший ящик. И почти не удивилась, увидев его содержимое.

– Это не она.

Девушка перед ней напоминала Семелу только черными волосами и стройной фигурой. Ари торопливо отвела взгляд от посеревших бедер.

– Разве? – Аид подошел ближе. – Написано ее имя…

– На заборе тоже много что написано! – взорвалась Ари. Ну конечно. Она изначально не верила, что все будет так просто, но все-таки сегодня была слишком выбита из колеи, расслабилась на секунду. И стоило немного поверить в то, что хотя бы один пункт из плана выполнен, хотя бы тело Семелы найдено, как жизнь тут же дала понять, кто тут хозяин положения.