Книга Фальшивая жена. Любовь в залог, страница 39 – Лила Каттен

– Твоя чистота… твоя открытость… искренность и простодушие… Я могу бесконечно говорить о том, какая ты в моих глазах. Даже с моим членом во рту.

Я покраснела от его последних слов, но, кажется, наконец поняла его. Поняла кто я для него.

– Это правда? – спросила, желая снова услышать что-нибудь в этом духе, но Давид решил иначе, видимо.

– Нет, тебя и правда надо снова трахать всю ночь, чтобы ты не могла от бессилия думать об этой хуйне.

– Нет-нет, я поняла. Могу продолжить?

– Развратная девчонка, – ухмыльнулся и, поцеловав в губы, встал с меня. Мы быстро вернулись первоначальное положение, и я все же довела мужа до оргазма ртом.

Что он со мной делает? В кого я превращаюсь рядом с ним? Но ни за что не скажу, что мне это не нравится. Я без ума от наших развратных часов, проведенных вместе. Еще никогда не ощущала себя настолько живой, настолько кому-то нужной. И я верю, что это не иллюзия. Что это не обман. Мы настоящие. Он и я.

Мне, конечно, страшно вот так доверять ему безоговорочно, но я это делаю. И чувствую, что не зря.

Мама новость о том, что мы с Давидом стали близки, восприняла так, словно она воспарила в небеса.

– Ох, Самар… Как же я рада, доченька. Как же я рада, – ее слезы были ожидаемы. Потому что я плакала, пытаясь в это поверить тоже.

– Я заберу тебя из того дома мам. Немного подожду, чтобы Давид не решил, будто я все для этого затеяла. Он может легко посчитать меня лгуньей. А я боюсь его гнева.

– Нет, нет что ты? Не нужно. Ты в надежных руках и оставайся там. Будь покорной женой, люби мужа всегда и во всем. Он не обидит. Не все, такие как твой отец, милая моя. Думаю, ты это уже поняла сама.

И это было правдой. Я боялась того, что Давид окажется как отец. Но нет. То каким я его вижу… Этот мужчина просто не может быть таким же, как Алиев Дахи. Таких, как мой отец больше нет.

– Я с тобой не согласна. Поэтому я с тобой потом свяжусь, если Давид решит помочь. Надеюсь, что он так поступит, мама.

– Девочка моя, – она погладила по щеке, и я заметила выглядывающий синяк из-под кофты рукава.

Взяла ее руку и поцеловала прямо в него, отчего мы обе зарыдали.

Я забирала от нее боль издевательств, а она была так бессильна, что отдавала и отдавала ту, не замечая этого.

– Самар, домой не приезжай в гости, – внезапно заговорила мама.

– Почему?

– Отец, что-то задумал. Мне кажется, он догадывается о вас с Давидом. Я слышала его разговор. Он зол и ждет, что ты появишься дома, и тогда он с тобой разберется. Это его слова. Я боюсь того, что он может с тобой сделать. Поэтому если хочешь увидеться, то только в городе с охраной, никак не иначе.

– Хорошо. Но разве он не боится моего мужа?

– Боится, иначе бы уже пришел за тобой.

– Он что деньги нашел?

– Не знаю. Если что-то будет известно, я тебе скажу. Главное – запомни, отец очень зол… на тебя.

– Видно, не рад, что его предмет «сделки» на будущий брак подпортил Давид. Как же я его ненавижу, мама.

– Знаю, милая… Знаю.

Три недели спустя

Каждый новый день становился лучше предыдущего.

Конечно, Давид порой пропадал на работе. Уходя утром, он появлялся лишь ночью, когда я спала.

Проникал под одеяло и очень нежно, своими нежными руками будил меня. Лаская так, что я в сонной дымке успевала возбудиться сама и его за собой забрать в этот водоворот чувств и эмоций.

Я привыкла не спать по ночам с ним. Просыпаться почти в обед… Но к одному не могла и не хотела… К тому, что его не было рядом со мной. Я больше не представляла себя без него ни в каком варианте этой жизни.

Это огорчало, но я понимала. На фоне этих мыслей я приходила к идее о том, что я должна чем-то себя занять. К сожалению, уже почти осень и те самые цветы, за которыми ухаживает Анастасия, пора выкапывать и убирать в зимний парник. Я боялась им навредить, поэтому не вызывалась добровольцем. Для Давида это важная память, я не могла ее касаться и сделать тем самым хуже.

Поэтому я находила себя по большей части в готовке. Пусть и сбегала с кухни, когда Давид приезжал. Этому помогала охрана, которая строго сообщала точное время, когда приедет их босс.

С мамой только созванивались, виделись не так часто, как хотелось. Я уже была готова на прошлой неделе завести разговор с мужем о том, чего желала очень, но она отказалась. Попросила подождать. Вот только чего? Я так и не смогла понять.

Спустя еще недельку я стала ощущать себя сонливой. Наши ночные «марафоны» с Давидом и потом сон до полудня плохо стали сказываться на моем здоровье, и я никак не знала, что бы такое придумать. Но и отказывать в ласке своему мужу не планировала.

Хотя он стал таким задумчивым в последние дни и часто ругался по телефону с неким Борисом.

– Что-то не так? – не выдержав спросила его, когда он пытался отдышаться от очередного нагоняя подчиненному, оставшись в этот день дома.

– Все в порядке, – Давид сразу же приобнял за талию и уткнулся лицом в мой живот, водя руками по бедрам и ягодицам. – Заебался чуть-чуть, а так нормально.

– Тебе нужен отдых.

Он со смешком поднял глаза и уставился на меня.

– Что?

– Какая же ты еще малышка маленькая, – поцеловал в ложбинку меж груди. – Принеси-ка мне чай, Самарита.

– Конечно, сейчас.

Сразу побежала на кухню.

Он редко меня о чем-то просил. В основном Настю, или Оливера. Я в какой-то степени обижалась. Но спросив однажды, почему он так поступает, он ответил, что просто в этот момент ему больше по нраву меня целовать и обнимать, чем ждать, пока я вернусь обратно к нему.

Вернувшись к кабинету обратно, я услышала часть его разговора:

– Ну так пошли их всех на хуй. Забастовка, блядь, – он сквернословил, и я уже знала, что частое употребление мата моим супругом, говорило о том, что дела плохи и требуют его личного присутствия. – Ага, уже в самолете. Сам лети, и если надо, покажи им орудие переговоров. Да и похрен… Значит, пристрелишь. У меня тут жопы достаточно, еще по шахтам разъезжать.

Мне стало неловко, но поднос заскользил во вспотевших ладонях и пришлось войти, обнаружив себя.

– Все давай. Я сказал разобраться со всеми.

Я подала чашку Давиду, но он поставил ее обратно и схватив меня не очень по-джентльменски, усадил верхом на себя, задрав длинное платье. Горячие ладони сжали ягодицы, а требовательные губы терзали мои, отнимая кислород, но даря желание.

Ощутив его возбуждение, я придвинулась к нему плотнее, на что муж хмыкнул.

– Моя развратница.

– Ну не смущай, – мне и правда удавалось с трудом вести себя спокойно и свои желания показывать ясно и четко. Особенно когда он впервые ласкал меня языком.