Книга Фальшивая жена. Любовь в залог, страница 49 – Лила Каттен

– Готова? – тетя Оля входит в комнату и ждет, пока я надену куртку, чтобы отправиться на УЗИ.

Осень в Беларуси начинается, к сожалению, вовремя. Поэтому мы уже ходим по погоде.

– Да, – улыбаюсь ей и, взяв сумку, иду за женщиной.

Карим стоит на улице, я вижу его в окно.

– Волнуешься?

– Немного.

Облокачиваюсь рукой на подоконник, чтобы наклониться и просунуть ногу в узкие кеды, и последним замечаю, как Карим стоявший и смотрящий на нас резко пошатнувшись падает вдоль машины на землю с громким хлопком.

Дергаюсь к двери вскрикнув, но слышу его приказ не выходить.

Оля хватает меня за руку и бежит в дальнюю комнату их с мужем. Мы прячемся за дверью, пока мужчина вытаскивает ружье и заряжает его.

Я не понимаю, что происходит. Кто эти нападающие. Все в хаосе каком-то. И среди всего этого я думаю, лишь о том, что сейчас могут погибнуть люди… Хорошие люди, добрые и ни в чем не виновные.

Так нельзя.

Я не могу этому позволить случиться.

Слышу, как они ходят по дому и осматривают комнаты. Выжидаю. Не знаю, как мне это провернуть, но я не могу оставаться здесь.

– Оля, я разобью окно и буду тут на входе стоять с оружием, а вы вылезайте и бегите за дворами. Либо в полицию, но сомневаюсь, что туда имеет смысл идти, лучше спрячьтесь где-нибудь.

И как только они оба отходят к окну, принимаются его разбивать, я быстро открываю дверь и выхожу, сразу же попав в руки мужчины, который не церемонясь схватил меня за волосы и заломив руки, завел их за спину, скрепив чем-то тугим.

– Самар, – вскрикнула Оля, но ее остановил муж, когда этот бандит направил на нее пистолет.

– Не трогайте их. Они ни при чем.

– Ебло свое закрой, – снова хватает за волосы и дергает назад. – Дверь изнутри закрыл, пока я ее не ебнул, – командует, и я умоляю дядю Андрея мысленно, чтобы он послушался.

Смотрю до последнего на Олю и улыбаюсь ей, говоря одними губами беззвучно, что все хорошо, как могу открыто. Пусть и слезы катятся по щекам.

– Не делайте ей больно, прошу, – напоследок шепчет трясущимися губами, но мы слышим, и двери закрываются.

– Пошла, – тычет мне в спину, и я перебираю ногами к выходу. А как только оказываюсь на крыльце, вижу на том же месте лежащего на земле Карима, а недалеко отброшенный пистолет.

Надеюсь, что мы быстро уедем и ему успеют помочь.

Он смотрит, еле открывая глаза, а под ним лужа крови, как и на одежде. Она все становилась больше, пока он без сил пытался прижимать рану.

– Нет… – хрипит он. – Самар… Нет…

– Не нужно, все хорошо, – улыбаюсь ему прощаясь. – Все хорошо…

Ступаю дальше и сажусь без сопротивления в машину, где уже сидят остальные. В итоге нас четверо, а на выезде еще машина присоединяется.

Все произошедшее шло каким-то туманом. Воспринималось тяжело. Откат произошел спустя полчаса. Меня начало трясти. Я поняла, что выхода попросту нет.

– Кто вы? Люди отца? – задаю вопрос, чтобы просто понимать, что происходит и кому я вообще нужна.

– Пасть закрой, – рявкает один с переднего сидения.

– Что вам нужно?

– Слышь, дура. Нам сказали привезти тебя. А вот запрета на то, чтобы тебя трогать не было. Нас тут четверо, в другой тачке еще трое. Семерых выдержишь? – меня пробило диким ужасом и сразу затошнило от мысли о том, что они правда могут так поступить со мной. – Ага, поняла, что впредь стоит молчать? Ну если так, то завали свой рот, иначе я его просто выебу, а ребята присоединятся.

И я молчала. Всю дорогу. Даже не просилась в туалет. Терпела сколько могла. На подъезде в город, откуда бежала не так давно, меня спросили, сами хочу ли в туалет, и я просто кивнула.

Один стоял прямо за дверью кабинки, видимо, думая, что решу поискать пути спасения, но я, итак, знала, что не стоит злить этих ублюдков.

Руки мне больше не связывали, и я могла хотя бы попытаться теперь защитить своего ребенка, если понадобится. И надеялась, что мне все этого делать не придется.

Когда мы шли обратно к машине, я посмотрела на вторую машину, передняя дверь которой была открыта и я заметила там до боли знакомого человека. Мне хотелось, чтобы все показалось, но, когда он повернул голову и подмигнул мне, оскалившись, все сомнения отпали. Я оказалась в мысленном тупике и больше ничего не понимала.

Давид

Уже месяц. Я даже не заметил, как он прошел. Каждый день измеряю шагами, километрами.

Когда спал нормально или ел в последний раз, вообще не помню. Я ни хера не помню.

Путаюсь в днях недели. Пытаюсь держать голову ясной, но не получается. Гребаный организм, видите ли, требует гребаного отдыха.

Моей девочки нигде нет. Последние следы исчезли в Краснодарском крае. Все! Там я больше ничего не нашел. Прожил там три недели, колеся по дорогам, камерам, бандитам местным. Ничего. Пусто.

Машины сменили они две за те первые дни. Все проданы за наличку у перекупов. Проданы за дешево, даром почти.

Смотрю на фотки с камер наблюдения последней ее остановки еще в Ростовской области и щемит, блядь, за грудиной.

Как я без нее не подох, не знаю. Сначала думал, что просто хочу вернуть, потому что я так хочу. Потому что моя жена и все дела. А потом понял, что это другое. И сука, я верну ее домой.

Но дни идут, а я в тупике.

За это время я набрал новую команду людей. Вернул все в обратную сторону. Потому что за белой полосой бизнеса следить тяжело, когда сам постоянно в разъездах и не в ладах с головой и нервами. Боря занят по моим поручениям. Еще и отец пытается прессовать.

Хочу уже вышибить ему мозги, да пока не доеду до него никак. Не он моя цель. Моя цель – вернуть мою женщину домой и убить Карима или того, от кого он ее спрятал, сука.

Мы несколько раз за это время составляли маршруты примерные и следовали им. Но ни один никуда не приводил. Я даже вернулся в ее родной город. Но и там тишина. Эти мыши вообще чуть не подавились от новостей. Твари, блядь.

Бесят все.

Телефоны их больше не обслуживались. Все концы в воду и пиздец.

Эта тишина уже одуряла. Я не мог вообще спокойно размышлять ни о чем.

– Привет, дружище, – в дверях кабинета появляется Артур.

– Привет, – отвечаю с надеждой, что он ко мне не лясы точить приехал, иначе на хуй пошлю.

– Ну как дела? Нет новостей?

– Я думал, ты мне их принес, – без намека на вежливость, мне не до нее.

– Мы по границе прошлись, там не было нигде записей.

– Хорошо прошелся? Они могут ее пересечь в любой момент.