Книга Цыпленок Лисы Патрикеевны, страница 26 – Дарья Донцова

– Сейчас приеду, – пообещала я и засунула трубку в карман.

– Тебе надо на работу, – приуныла Надя.

– Да.

– Мы ничего не нашли, – пробормотала Бровкина, – что делать?

– Рассказать все честно Рине, она придумает выход из безвыходного положения, – посоветовала я.

– Уже сообщила ей, – прошептала Надежда, – у меня от Ирины Леонидовны ни одной тайны нет.

Меня охватило удивление.

– Зачем тебе тогда я понадобилась?

Надежда Михайловна зашептала:

– Рина торопилась куда-то, времени у нее не было, сказала: «Зови Танюшку, она черта лысого за пять минут отыщет».

– У Ирины Леонидовны слишком хорошее мнение обо мне, – вздохнула я.

– А еще она велела никогда не признаваться обжоре, что я потеряла его сокровище. Никита тогда начнет обвинять меня во всех неприятностях, которые у него случаются. Ну, например, уронит чашку, та разобьется. Кто виноват? Я! Меня дома не было? А неважно! Я подумала, что надо Никите посудку кокнуть, и – опля!

– Надежда, убивающая кружки мыслью, – хихикнула я. – Вот тебе и мой совет: если Никита за ужином снова заведет песню о книжонке, следует ответить ему: «Тсс, не шуми, а то она опять прилетит и утащит у тебя еще и голос в придачу, не сможешь разговаривать».

Надежда попятилась.

– Кто прилетит?

Я развела руки в разные стороны.

– У-у-у! Ведьма страшная. Она не умеет читать, не хочет, чтобы люди брали книги в руки, поэтому крадет их у всех. Лично видела, как нечисть пришла в нашу квартиру, схватила руководство о правильной жизни и растаяла, как туман.

– Книжонку ведьма куда дела? – прищурилась Бровкина.

– С собой унесла.

– Ладно, – приободрилась Надя. – Беги, а то Димон ворчать примется. Сейчас поняла, как решить проблему. Хочешь, расскажу?

– Давай вечером все обсудим, – предложила я и поспешила в прихожую.

– Хочу все сегодня за ужином организовать, как думаешь, это правильно? – не умолкала Надя.

Мой телефон опять занервничал. Я вытащила трубку, на которую потоком летели сообщения от Димона. «Когда приедешь?», «Есть интересная информация», «Случайно нарыл сведения».

Я оторвалась от экрана и услышала голос Надежды Михайловны:

– Как думаешь, мне так сделать?

– Как? – уточнила я, хватая сумку.

– Ну так, как сию секунду тебе изложила, – улыбнулась Надя. – По-моему, просто и гениально.

Меньше всего мне сейчас хотелось признаваться, что я уже мыслями нахожусь на работе, не слышала последних речей Бровкиной. Я улыбнулась:

– Просто и гениально – это то, что надо.

– Спасибо, – обрадовалась Надежда Михайловна. – Всегда люблю посоветоваться, прежде чем начинать действовать. Одна голова хорошо, а две лучше.

– Точно, – согласилась я, выскочила из квартиры и понеслась на парковку.

Через пятнадцать минут я была в нашем офисе.

– Все в сборе, – обрадовался Коробок. – Установлена личность женщины, которая погибла вместо Давинчи. Рената Ильинична Леонова. А к нам сейчас придет Ксения Федоровна Блюменгуртен, старшая сестра погибшей.

– Красивая фамилия, – заметил Эди. – Если не ошибаюсь, немецкая. Правда, у них она Блюменгартен. В переводе – «сад цветов». Думаю, окончание «гуртен» – просто описка паспортистки, которая делала документ. Знавал я одну Куснецову – вместо «з» ей напечатали «с».

– Поменять нельзя? – удивилась я.

– Можно, – ответил Коробков. – Но давайте беседовать по делу. Блюменгуртен. Фамилия с буквой «у» – редкая. Нашлась только одна женщина, Ксения.

Внутренний телефон, который стоял на столе, затрезвонил. Коробков схватил трубку.

– Да, ждем, пусть поднимается.

Дверь открылась, в кабинет вошла высокая, элегантно одетая женщина.

– По адресу попала? – уточнила она.

– Мы вас ждали, Ксения Федоровна, – заверил Димон, – садитесь, пожалуйста. Чай, кофе?

– Если можно, капучино, – попросила гостья и тут же добавила: – Но и эспрессо тоже прекрасен. А если к нему найдутся сливки, то вообще праздник.

Аля встала и пошла к столику, который в нашей рабочей комнате выполнял роль кухни.

– Спасибо, что нашли Рени, – начала благодарить нас Ксения. – И как вам только удалось? Паспорта при ней не было, он дома. Ох, не нравилась мне история с ее работой, просила ее: «Заинька, ну зачем тебе прикидываться актрисой?» Она отвечала: «Ксю, мне хочется жить, а не прозябать. Счастье, что приняли, да еще в такое место! С окладом хорошим». Вот это меня больше всего и напрягло. До сих пор девочке предлагали должность курьера или дежурной на ресепшене. Иногда ей удавалось устроиться в те места, где соискателей проверяют без ажиотажа. Анкету посмотрят и берут. Ну кто пойдет на крохотный оклад в убогий фитнес, который гастарбайтеры используют как душевую? Сообразили, хитрецы, что им дешевле контракт приобрести, чем платить за каждый поход в баню. Такую служащую под лупой не изучают, денег ей крохи платят. К сожалению, с диагнозом Ренаты…

– Чем болела ваша сестра? – задала я вопрос, который вертелся на языке.

Ксения посмотрела на Димона.

– Это вы эксперт, который обо всем догадался.

– Нет, – возразил Коробок, – я обладаю другими талантами. Ваш герой – Эди!

Старичок помахал рукой.

– Я здесь. У меня много друзей среди тех, кто занимается постмортальными исследованиями, поэтому удалось получить полный отчет о жертве ДТП. Первое, на что обратил внимание, – раздражение на запястье руки, как от плотно сидящего браслета, прямо в обхват. Обычное украшение, как правило, столь сильно не затягивают. Вот медицинский браслет носят подобным образом. Он есть у тех, у кого может случиться приступ эпилепсии, у диабетиков – короче, у людей, которые могут потерять сознание и упасть на улице, или начать вести себя так, что их примут за пьяных, отвезут не в больницу, а в вытрезвитель. Еще я узнал, что у женщины стояла помпа, такие сейчас есть у больных сахарным диабетом. Но у Ренаты лекарство оказалось другое, его выписывают людям с проблемами по линии психиатрии.

Эди оперся ладонями о стол.

– Я удивился – впервые услышал о подобном методе лечения таких больных. Заинтересовался вопросом и через некоторое время вышел на доктора наук, профессора Ксению Федоровну Блюменгуртен. Она сразу сказала…

– …что, скорее всего, речь идет о моей сестре Ренате Ильиничне Леоновой. Мать у нас одна, отцы разные, – быстро перебила Эди посетительница.

– Так чем болела Рената? – задал Димон тот же вопрос, что и я.

– Некоторым людям не следует заводить детей, – поморщилась профессор, – даже если только один из пары со странностями, велик риск рождения нездорового ребенка. А уж когда два таких человека соединяются… Тут прямо каюк! И отец, и мама Рени… они…