Книга Марргаст. Первое семя тьмы, страница 38 – Анна Чайка

Я поделился своими наблюдениями. В ответ Руслан указал на оконный проем. Снаружи, под створками обнаружились глубокие отметины.

– Оно страстно хотело проникнуть внутрь.

Рука сама собой отыскала взрывающийся шар. Не подведите. Вы можете пригодиться в самое ближайшее время.

− Что думаете? Они нам врут? − хмуро спросил Тимаш.

Ему отвели почетное место в доме старосты, что уж совсем запутало смагов, не уловивших по каким признакам жители деревеньки пускали их в свои дома.

− Врут, конечно. Все всегда врут − так бы сказал старина Ойла. Он бы был весьма рад здесь оказаться, − Радогост отошел от окна, стараясь не мешать рарогу читать. − Местные очень не любят, когда лезут в их дела. Скрывают нападения, гонят чужаков, а если те не отступают − отрезают им головы. И что же получается?

− Похоже на традиционные жертвоприношения племен Ват’хи. Они считали, что некоторые лесные чудища это воплощение злых богов на земле. Люди охотно скармливали им девиц и случайных путников, − припомнил Тимаш.

Щука протестующе поднял ладонь:

− Но они не хотят нас заманить в ловушку. Наоборот, прогоняют.

− Не каждый годится в жертву. А в этот раз нас пришло много, − внезапно подхватил эту версию Рад. − Если в их пещере действительно живет гость из Кумельган? Правда, это не объясняет слова Игора о человеке, который грозился им карами. Брат Северянин, ты видел знак Азес, когда хоронил голову?

− Не разглядывал, − с сожалением ответил тот. − Кто осмелится прикончить одного из нас? Братство Тишины овеяно множеством дурных слухов.

− Они деревенщины, могли и не знать, − сказал я. − Тем более, если этот смаг им угрожал…

− Вы так говорите, будто уверены, что наставник мертв! – Руслан отбросил книгу и гневно закусил губу. Смаги молча ждали, что еще он скажет, однако молодой рарог резко умолк. Устыдился или просто испугался вспышки эмоций.

Радогост успокаивающе потрепал его по волосам.

− Он был и моим другом. Мы отыщем ворчуна. Перевернем здесь все вверх дном, но найдем его, обещаю. Но ты должен быть готов к тому, что Язрог мертв. И мы можем последовать за ним, если будем неосторожны.

− Какие поступки жителей могли возмутить случайного путника? − Я призадумался. − Или не случайного…

− Вряд ли мы догадаемся сами. Надо осторожно расспросить самых болтливых из крестьян. Разделитесь на пары, но не привлекайте внимания. Делайте это ненавязчиво. Щука, бери Руслана и иди на поиски пещеры. Пока все.

Смаги стали расходиться. Я задержался. Пока рарог собирал выпавшие из книги листки, Радогост вытащил и крутил в пальцах найденный у огнедышащего змея камень мудрости и власти. Марргаст маслянисто блестел в свете лучей. Агонизирующие лица на гранях стали крайне отчетливыми.

− Как думаешь, он правда может вернуть мертвого к жизни?

− Не знаю, − Меня эта находка нервировала. Она сулила беду. − Наверно нет.

− Вот и я думаю − нельзя вытащить кого-то с того света. Просто людям нужна сказка. Вера в волшебство… Чтобы не сойти с ума от тоски.

Это наш секрет, Ванечка!.. А я ведь даже не помню, каким было ее лицо.

− Поэтому у тебя всегда с собой пряники, которые ты не станешь есть? − спросил я, зная, что ответа не последует.

***

Местные не торопились облегчить нашу работу. Никто не хотел идти навстречу Братству. А на их женщин был жалко смотреть: бледные, худые, истощенные многочисленными родами, точно Соловка хотела переплюнуть столицу по количеству людей на клочок земли. Они в основном отмалчивались или пытались улизнуть, стоило отвернуться на секунду. Как песок, утекающий меж сомкнутых пальцев.

Их дети слонялись без дела, оглашая окрестности визгами. Они дрались, спорили, хохотали − и делали это максимально шумно. Когда к ним кто-то подходил, счастливая свора разбегалась в стороны и оттуда осыпала попавшегося под горячую руку мусором с земли. Но самым неприятным было осознание, что за нами следят. Эти взгляды преследовали нас с Северянином. Буравили исподтишка, невидимые, но весьма ощутимые. Казалось, каждое окно зияет внимательной чернотой.

− Зах’вапп ывраш!

Малышка, звонко крикнув ругательство лесного народа, подбежала и схватила меня за полу летнего плаща. Как же в тот момент перекосило ее отца!

Он бросился к нам, отвесил ей тумака и оттащил под навес. Я пытался понять, что случилось и кто виноват, но на ум приходили другие вопросы − откуда маленькое дитя знало столь витиеватую фразу? И почему она напугала ее отца?

− Ты это видел? − спросил я у брата. Он проигнорировал меня, прошелестев себе под нос:

− Тишина − рождает истину. Помолчи надоедливый рарог, я думаю.

Не хотелось затевать спор подле врага, но уж больно снобский был у него вид.

− Напоминаю. Я прошел обучение и получил титул. Я больше не ученик!

Смаг остановился, мимолетно поглядывая по сторонам. Мы зашли на местное капище, оказавшееся в ужасно запущенном состоянии. Дубовые идолы богов покосились, их обвивал сорняк, а лица были с особой жестокостью расцарапаны чем-то острым. На постаменте не оказалось ритуальной чаши.

Она лежала в траве, у забора. Вместо меда и козлиной крови некто наполнил ее уличной пылью и, кажется, пеплом.

− Где тот волхв, что допустил подобное богохульство? − пробормотал Северянин, вытирая ее рукавом. Затем помрачнел, будто от внезапной догадки. Покосился на богов, беззвучно шевеля губами.

− Вроде старухи говорили, что он помер, а нового пока не прислали. Это может быть убийство? Его убило чудище?

− Здесь опасно, рарог. Мы неправильно оценили ситуацию.

− Я не…

− Молчи и слушай! Когда твое оружие поразит сотую тень, возможно, я и позволю тебе говорить в моем присутствии. А пока − ты щенок, неопытный слепой кутенок, тычущийся в порог и считающий, что это край мира. Иди обратно, забаррикадируй дверь, спрячься. И постарайся не выходить, пока мы не придем за тобой.

Затем он с неприязнью сплюнул в сторону избушек. Подойдя к частоколу с зубчатым гребнем, игнорируя мои оклики, перемахнул на другую сторону. Видимо, решил направиться к подножию гор, ближайшая из которых выступала, как огромная ступень.

Он оставил меня в величайшей растерянности. Ослушаться Северянина я не рискнул, все же он был гораздо опытнее и мудрее меня. Спешно вернувшись к вдове, я лег на скамью в сенях и накрыл глаза сгибом локтя.

Нельзя доверять местным жителям. Даже доброй Саянке, которая во всю пекла пирожки, желая угостить незваных гостей.