Книга Яд ее поцелуя, страница 36 – Серина Гэлбрэйт

Блейк продолжал живо интересоваться делами клана, упорно пытался разобраться в том, во что не каждый готов лезть даже при знании языка. Много писал, не уточняя, что и для чего, порой пропадал по несколько часов в городе, не говоря, куда и зачем уходит. Новые эти тайны вызывали удивление и растерянность, но Илзе старалась не заглядывать слишком глубоко, не расспрашивать чересчур подробно, давая Блейку возможность заниматься чем-то, напрямую с ней не связанным. Озара вздыхала, что уж лучше бы сынок её проявлял столько же энтузиазма в делах, а то жениться, видишь ли, надумал, а позаботиться о невесте как должно не шибко-то торопится. Даже Ирис вскоре к делу пристроили — заметив, что девушка откровенно мается со скуки, Илзе посадила её камни сортировать. Для проверки на искру силы хватало и слабого дара, и Ирис быстро втянулась. В следующий раз сама попросилась, сказала, что на родине всегда в батюшкиной лавке помогала, да и по самому дому дел хватало. В столице, как ни странно, тоже было чем заняться, а здесь совершенно нечем.

На излёте месяца пришли новости из Франской империи, не личные, но известные всем, передающиеся из уст в уста. Императрица Благословенной Франской империи благополучно разрешилась от бремени, подарив венценосному супругу и стране вторую дочь. Илзе немедля села за письмо и сразу же отправила его, хотя и понимала, что Астра её послание увидит не раньше, чем в Империи начнут желтеть листья. Она по-прежнему давала Иву уроки франского и заодно опекала Ирис, с усмешкой вспоминая, как некогда в столице сторонилась девушек, приходящих в созданную Астрой обитель. Всегда помогала подруге чем могла, но избегала проводить в самой обители слишком много времени, воздерживалась по возможности от бесед с этими несчастными. Не понимала, как можно допускать такое к себе отношение, жить с мужчиной, способным поднять руку на женщину, зависеть от него во всём и в ответ смиренно склонять голову и терпеть, оглядываясь на священную книгу Четырёх. Видела, сколь обыденная эта вещь в Империи — и не только в Империи, — осознавала, что таковы местные правила и традиции, но принять не могла. И оттого женщины, всё же переступающие порог обители, порождали неясные, смешанные чувства, жалость пополам с неприятием, недоумением.

А нынче сама возится с девушкой, рискнувшей переступить границы дозволенного на её родине. Кем бы назвали Ирис, узнай, что она предпочла возвращению домой жизнь под одной крышей с посторонним молодым мужчиной, не будучи при том ни его венчанной супругой, ни служанкой?

Пожалуй, «содержанка» было бы ещё мягким эпитетом.

В один из дней нежданно-негаданно нагрянула Эпифания. Илзе проводила её в свою гостиную, велела подать освежающих напитков и сладостей. Эпифания, лёгким небрежным движением стряхнув с головы газовое покрывало, устроилась на диване, огляделась с нескрываемым любопытством и принялась расспрашивать Илзе о её делах, и не случилось ли чего, и почему в «Розе ветров» уже второй месяц не появляется.

Дела идут своим чередом.

И ничего особенного не приключилось.

Что до «Розы», то так уж вышло.

Сначала не могла сестре объяснить, зачем танцует в «Розе», теперь вот не знает, как Блейку о том рассказать. Он её в «Розе» видел и наверняка успел предварительно разузнать, что время от времени она там выступает. С хозяином «Розы» у неё был уговор — он ей платит вполовину меньше, чем другим девушкам, а она приходит и уходит когда пожелает, ни перед кем не отчитываясь.

Только как нынче вечерами уходить и приходить в собственную спальню, не говоря Блейку, куда и зачем? А рассказать начистоту… Озара, может, и не понимала, но не возражала, а Блейку-то точно не придётся по нраву новость, что его женщина в каком-то увеселительном доме желает танцевать.

— Ох, Илзе, без тебя всё не так.

— Разве? Я и полугода в «Розе» не провела, чтобы успеть стать настолько незаменимой.

— Ты незаменима! — пылко воскликнула Эпифания. — Господин Гарад обмолвился давеча, что второй такой богини танца до самого Хар-Асана не сыскать, и он готов платить тебе наравне со всеми, лишь бы ты заглядывала к нам почаще…

— Это всего-навсего врождённая способность моего народа, — покачала головой Илзе. — Любая женщина из змеерожденных сможет танцевать не хуже меня, было бы желание. А может, даже лучше.

— Возможно, — не стала спорить Эпифания и добавила с луковой улыбкой: — А ещё господин Гарад сказал, что положит тебе двойную плату, если ты станешь других девушек наставлять.

— О-о, так вот в чём причина твоего внезапного визита — послание от господина Гарада передаёшь.

— Возможно.

И отчего все её в роли наставницы видят?

В коридоре зазвучали тихие шаги, дверь гостиной приоткрылась.

— Госпожа Илзе, я с партией закончи… — прошелестела Ирис и запнулась, увидев Эпифанию. — Прошу прощения, я не знала, что у вас гости.

— Кто это? — немедля спросила Эпифания, сразу отметив, что облачена Ирис не в строгое серое платье служанки.

— Ирис, — Илзе помедлила, не зная, как лучше обозначить статус нынешней избранницы Ива в глазах его прошлой избранницы.

— Ирис, — повторила Эпифания и встала, поманила застывшую на пороге девушку. — Иди сюда, к нам.

— Она родом из Франской империи и только учит язык.

Ирис нерешительно приблизилась, глядя то вопросительно на Илзе, то настороженно на гостью.

— Ей же можно с нами сесть? — нахмурила гладкий лоб Эпифания.

— Отчего нет? Она не служанка, — пояснила Илзе на всякий случай и произнесла на франском: — Присаживайся, Ирис. Это Эпифания, моя… хорошая знакомая.

Эпифания взяла Ирис за руку и потянула к дивану. Девушки сели.

— Мне кажется, прежде ты о ней не упоминала.

— Ирис лишь недавно переехала в наш дом, — уклончиво ответила Илзе.

— Она ваша родственница? Ой, ты же сказала, она из Франской империи…

— Помнишь того мужчину, с которым я беседовала в свой последний вечер в «Розе»?

Эпифания кивнула.

— Я и тот мужчина сейчас… вместе. А Ирис — его кузина. Двоюродная сестра.

— А-а, понятно! — Эпифания повернулась к Ирис и принялась расспрашивать, откуда именно та прибыла, каково там, в далёкой Империи, кажущейся изумирдцам диковинкой не меньшей, нежели франнам — Финийские земли.

Илзе переводила — хотя, признаться, не всё, говорила Эпифания быстро, много и вопросы лились ливнем, Ирис и на половину отвечать не успевала. Заодно потянулась к колокольчику и велела явившейся на зов служанке принести бокал для Ирис.

И если Эпифания вдруг скажет что-то, не вполне подходящее для ушей Ирис, то Илзе просто не будет переводить неуместную реплику.

* * *

Прежде Ирис думала, что это она говорит много и зачастую глупости всякие, а Ив — быстро, не за каждым словом уследишь. Но нет, ошиблась, оказывается.