Книга Я тебя нашёл, страница 66 – Калисто ла Фей

Кажется, это отрезвило Ориона, он перестал брыкаться, и его затуманенный взгляд стал проясняться. Ещё несколько секунд, и молодые люди отпустили принца из своих оков.

—Я рассчитываю на вас.

Малакай метнул волну заклинания в жавшихся у двери пленителей, и они без сознания рухнули на пол.

Орион подлетел ко мне, схватил на руки, и нас затянуло в портал.

Орион

Я уже держал её в своих руках, ту, что так давно мечтал заполучить, ту, что стала смыслом, моим светом в бесконечной тьме. Я получил доказательство того, что мы предназначены друг другу, а она, словно капли дождя, утекла из моих объятий.

Фейт, растворившись в лучах портала, вернулась в Серебряный город, а я с Малакаем переместился в тронный зал Ада.

Эти две недели стали самыми пустыми в моей долгой жизни. Без моей голубки и без того выцветшие краски жизни стали совсем тусклые.

Она подобна белоснежной водной лилии, что мерцает в темноте ночи, отражая лунный свет. Её глаза я мог сравнить с первыми лучами весеннего солнца, что приходят после долгой, лютой зимы, такими тёплыми и долгожданными. Её невинная нежная улыбка растопит своей добротой вечные ледники самого отдалённого места на Севере и осветит самое тёмное и укромное в Чистилище. Её смех, как трель горного ручейка, что проснулся в пору наступления оттепели, а губы — словно лепестки юной дикой розы, сладкие и желанные. Она пахла как ни одна доныне знакомая мне женщина. Она пахла мёдом и лимоном с примесью трав. Такой успокаивающий запах, в который хочется укутаться и вдыхать.

С Фейт я чувствовал себя живым, нет, впервые мне хотелось жить, дышать полной грудью и ждать следующий день, следующий месяц и планировать следующее десятилетие.

—…ангельские разведчики были замечены в квартале развлечений… Орион?

А как её щеки вспыхнули, когда я предложил поцеловать её, она тогда потупила взор и засмущалась.

—Орион, ты опять в облаках витаешь?

Удар подушкой всколыхнул мои мысли, и я потерял нить рассуждения.

Так, о чём была речь? Ах да, охота на запретный плод. У Небес я был бельмом на глазу, чернильным пятном на белоснежной скатерти, от которого они никак не могли избавиться.

Малакай и Бастиан рассказывали последние новости с совета. Бесконечные бесполезные собрания, где не решается ни один вопрос, но высказываются все, кому не лень. Чёртова дюжина пыталась выставить себя в лучшем свете, каждый был готов перегрызть друг другу гортань, лишь бы быть фаворитом у отца, и с каждым столетием это становилось всё труднее. Знали бы они, как ему плевать, не драли бы свои генеральские задницы. Я знал, поэтому на собрания практически никогда не являлся. За что меня считали высокомерной выскочкой, избалованным юнцом, бесполезным сыном и так далее до бесконечности. Первые четыреста лет я действительно старался во благо народа Ада, потом до меня стало доходить — что бы я ни сделал, этого всегда будет недостаточно! А ещё я начал замечать, как часто стала хмуриться мать. Решения отца, манера речи, отношение к подданным, она говорила, что отец от своего всевластия и тёмной магии Ада теряет голову, теряет себя. Гордыня и тщеславие шли с ним рука об руку. Он видит предателей в друзьях, что последовали за ним, лишившись всего.

Тогда-то Малакай и предложил создать для неё укромное место в глубинах Чистилища, в месте, где её не найдёт ни одна заблудшая душа. Мы хотели создать для неё кусочек Серебряного города. Когда я только привёл Бастиана и Малакая в Ад, первой, с кем я их познакомил, была мать. Она за бокалом эльфийского вина делилась с нами историями о городе над облаками, о золотых воротах и о двух ангелах, что их охраняют, которым абсолютно плевать на входящих и выходящих, ведь их поставили туда в наказание за пожар в библиотеке. О бесконечных лекциях Верховного архангела, на которых она вместе со своей подругой спала, прикрывшись горой пергаментов. О душах, что рождались и ждали своего часа, о вековых деревьях, о чистом звёздном небе и о прекрасных райских садах.

Как Малакай ни старался, сколько бы заклинаний ни перепробовал, но так и не смог вырастить ни одного цветка. Магия скверны сжирала жизнь, сжирала надежду, оставляя после себя только мёртвые искорёженные коренья.

—Сколько раз в своих мечтах ты овладел ангельской девственностью?— сворачивая свиток, словно довольный кот, нажравшийся сливок, улыбался Малакай.

—Мерзко даже для тебя.— Бастиан, развалившись на кровати, подкладывал под голову подушку.

Мы были в обители Фреи. Мои братья такие разные, не похожие друг на друга — как мы вообще столько лет провели бок о бок и не поубивали друг друга? Минуло пятьсот лет, а мы всё те же глупые юнцы.

—Я жду того дня, когда сердце чёрного колдуна дрогнет, и он склонит колени перед любовью всей его вечной жизни.

—Не наступит тот день никогда! Я ни при каких обстоятельствах не встану на колени перед женщиной.

Мы переглянулись с Бастианом. Какой же самоуверенный был Малакай, но я знал, что этот день настанет, и я буду безгранично рад, что ещё одна одинокая заледеневшая душа растает от прекрасного чувства, ради которого рушатся государства. Надеюсь, я буду свидетелем этого, твоего и Бастиана, счастья. Когда-нибудь.

Я рассказал матери и братьям, что мы встретили единорогов. Фрея лишь тяжело вздохнула, Малакай закатил глаза с фразой: «Только этого не хватало», а Бастиан напомнил, что история любви Короля Ночи и принцессы зари Авроры трагична.

Комнату озарил свет от создаваемого портала.

—Ты куда собрался?— поинтересовался я у Малакая.

—Как-то уныло последнее время в Аду. Пойду навещу девочек, они, наверное, уже заскучали.

Бастиан поднялся с кровати и стал поправлять рубашку и волосы. Я тоже встал.

—Тогда и я с вами.

—Вот уж нет.

—Ни в коем случае.

Одновременно отказали мне оба.

Малакай подошёл к вещевому шкафу, приложил руку и зашептал заклинание.

Это было заклинание хранения. Когда пространство за дверью меняется, ты сможешь достать то, что хранится за другой дверью. Колдун распахнул дверь и вошёл в своё хранилище. Малакай вытащил пергаменты, краски и кисти.

—Вот, будет чем заняться, моё юное дарование.

Плюхнув всё на стол, он с Бастианом растворились в ранее созданном портале.

—Хлыщи!

После нескольких часов малеваний с листов пергамента на меня смотрели портреты матери и Фейт. Я мерил шагами комнату и не знал, чем себя ещё занять. Книги, что хранились здесь, были давно прочитаны и не представляли для меня интерес. Я даже попрактиковался с мечом, но и это вскоре мне надоело. Не придумал ничего, поэтому быстро принял душ, переоделся и переместился к братьям.

—Ну раздери тебя адская гончая, Орион,— Малакай вытащив из кармана мешочек монет, швырнул его Бастиану,— я всё ещё рассчитываю на твоё благоразумие, как вижу, напрасно.